До сих пор

Это был как раз тот фильм, который мне позарез хотелось снять, и вот что из этого вышло. У нас была прекрасная история о жизни и любви. Умирающая девушка путешествует с мужем к озеру Грум, которое иначе зовется «Зона 51» — суперсекретная военная база в девяноста милях к северу от Лас-Вегаса. Эксперты по НЛО и внеземным цивилизациям долгое время утверждали, что эта американская правительственная база — центр наших исследований деятельности пришельцев и что, по крайней мере, один инопланетянин был захвачен и живет там. Молодая пара едет туда, чтобы найти доказательства жизни, существующей за пределами нашего понимания, и увериться в том, что когда-нибудь, в одной из форм, они снова будут вместе.

Это был фильм о тайнах жизни и смерти, фильм с неоднозначной, но обнадеживающей развязкой. Мне было очень сложно найти деньги на его производство. Но в итоге человек по имени Чарльз Бэнд, создавший большое количество фильмов категории «С», включая Bimbo Movie Bash, Teenage Space Vampires, Femalien, Beach Babes from Beyond и Horrorvision, предложил снять его как малобюджетный. Мне кажется, он думал, что моего имени будет достаточно для научно-фантастического фильма, чтобы окупить свои скромные вложения. Первоначально я планировал уложиться в бюджет в полтора миллиона долларов. Если я смогу ужаться по всем пунктам, то, возможно, смогу снять и за миллион. Но за полмиллиона долларов это почти невозможно.

Но одно преимущество, которое мы действительно поимели, — причем именно благодаря тому, что в проекте значилось мое имя, — заключалось в том, что нам дали разрешение снимать внутри биосферы как раз на севере Тусона, штат Аризона. Снаружи это было фантастическое и необыкновенное на вид здание — идеальное для моих целей, — а уж внутри так еще более причудливое. Получив разрешение, мы переписали сценарий, и теперь весь сюжет вращался вокруг этого здания.

Я не представлял, как буду снимать фильм всего-навсего на полмиллиона долларов. Но этот факт нисколько не вгонял меня в уныние, наоборот, я расценивал это как вызов. Раз я решил снять фильм, то, значит, сниму, и фильм должен выйти хорошим. Красивая история и прекрасное исполнение, которого я добьюсь от своих актеров, покроют скудость финансовых инвестиций. Но вот чего я не знал, когда мы только начинали, — так это того, что Чарли Бэнд сказал исполнительному продюсеру, что в действительности намеревается получить фильм за 250 тысяч долларов. И продюсер разрывался между Бэндом, говорящим ему не тратить деньги, и мной, пытающимся снять достойное кино. На что он только ни шел, дабы удержать нас от траты денег, — заставлял экономить даже на актерах и запасах новой кинопленки. Например, когда мы запланировали ночные съемки, то днем нужно было проложить кабель от генератора. В итоге, ни кабеля, ни света, и значит, мы не можем снимать. А выяснилось, что он забыл заказать кабель. Чего бы мы ни намеревались сделать, он сразу был готов назвать причину, почему мы этого сделать не сможем: нет плёнки. Нет актеров. Нет денег. Да даже еды не было! В итоге, кончилось тем, что я достал свою кредитку. А бонусы выплачивали пиццей.

Это было ненормально. Роджер Корман на этом фоне прямо-таки расточитель.

Несколько ключевых сцен нужно было снимать с воздуха. После продолжительных дебатов продюсер согласился нанять маленький двухместный вертолет — на четыре часа. Мы не могли себе позволить даже установку для аэрофотокамеры, основного элемента оборудования. Оператор решил обвязаться веревкой и держать камеру в руках. Мы должны были снять все намеченные сцены за эти четыре часа. Времени достаточно, мы смогли бы это сделать, распланируй я каждую минуту. При подготовке я нарисовал план местных дорог с разметкой точек в несколько миль друг от друга, где будем снимать. Мы используем две группы: пока оператор снимает первую группу, вторая группа едет к следующему пункту. Когда оператор начнет работать со второй группой, первая группа двинется дальше. Если всё пойдет по плану, мы снимем всё, что нужно. Здесь потребуется очень четкая организация, но ничего невыполнимого.

Вы думаете, тут был хоть какой-то шанс, что всё пройдет без сучка, без задоринки? Первая съемка была назначена на 4.30 утра — за час до рассвета. В 4.30 мы стояли на дороге и ждали вертолет. И ждали… До нас ему было лететь пятьдесят миль, и он опаздывал. Потом я начал задумываться: в том ли месте мы стоим? А что обычно делают люди в такой ситуации — начинают сомневаться: а может быть, я не там стою? А может быть, надо ждать за поворотом? Что я говорил ему? Над горизонтом появился первый проблеск восхода. Вот дерьмо, где вертолет? И вдруг вдалеке я увидел зависшую яркую точку. Уже не важно, кто был прав, а важно то, что надо снимать. Я закричал своей ассистентке: свяжись с ним по радио прямо сейчас!

Она улыбнулась. Радио? У него нет радио.