До скорой встречи!

Джулия выглядела словно привидение. Или словно ангел. Сэму на ум оба сравнения пришли одновременно. Осознав, что перед ним живой человек, Сэм задумался: как часто в последнее время он принимает живых за мертвых и наоборот? Джулия была белее снега, белее луны. От нее исходило белое свечение. Она фосфоресцировала. Она была закутана по самые глаза и усыпана снегом. Даже спадающие на лицо волосы отсвечивали белым. Сэм и Джулия долго стояли, разделенные стеклянной дверью, и смотрели друг на друга, не двигаясь и не дыша. В ее глазах читались решимость и отчаяние, мудрость, а может, просто усталость и опустошенность. И они страшно напоминали глаза Мередит. Вот почему, наверное, а не из-за белого свечения Сэм подумал об ангелах и привидениях.

– Счастливого Рождества, – произнес он наконец, открыв дверь.

– Счастливого Рождества, Сэм.

– А где Кайл?

– Я приехала без него.

– Я тут как раз все закрывал. Дэш наверху, готовит ужин. Пойдем к нему.

– Мне нужно увидеть ее.

Сэм понял, зачем пришла Джулия, как только она показалась в дверях. Они не виделись с самых похорон. Сэм не встречался практически ни с кем из родственников Мередит за все это время, но он знал, что Дэш не раз приглашал Джулию приехать и предлагал навестить их на острове, что родители Дэша тоже пытались встретиться с Джулией и Кайлом, но те отдалились ото всех. Сэм очень хорошо понимал это желание спрятаться, изолировать себя, замкнуться в себе. Лишь это он и понимал. Поэтому в то время, как Дэш волновался и выдумывал предлоги, чтобы выманить Джулию, Сэм сочувствовал ей, решив оставить ее в покое. Однако подобному решению нелегко было следовать, когда Джулия сняла с себя, слой за слоем, верхнюю одежду и уверенно направилась к одному из компьютеров, сев за который постучала по монитору, будто Мередит должна автоматически появиться на экране.

– Дэш постановил, что на Рождество мы попробуем один из его вызревающих сыров, – поделился хорошей новостью Сэм. – Вы знали, что он варит сыр? Пойдемте, вы поздороваетесь с ним! – Сэм взял было ее под локоть, пытаясь направить к двери, но Джулия вырвалась:

– Я не пойду туда. Я не пойду в эту квартиру!

– Хорошо, я понимаю. Тогда я схожу позову Дэша…

– Я ведь могу поговорить с ней прямо отсюда, верно? В этом ведь смысл вашего офиса?

– Тогда вы могли бы остаться переночевать у Пенни. Ее дети приедут не раньше завтрашнего утра.

– Сэм, мне нужно увидеть Мередит. И все. Потом я сразу поеду домой. Я не хочу ужинать или оставаться на ночь. Просто поговорить с дочерью, – произнесла Джулия, сжимая висящий на шее медальон в форме слезы пальцами с побелевшими костяшками.

– А где Кайл? – осторожно спросил Сэм, не глядя на нее.

– Я приехала сама, без него, – повторила Джулия.

– Почему?

– Он не хотел ехать со мной. А какая разница?

Разницы действительно не было. Приведи она с собой толпу знакомых, готовых митинговать в ее поддержку, он все равно не позволил бы ей поговорить с Мередит. Джулия с Кайлом были неразделимы. Раз она приехала одна, значит, у них уже вышла ссора, которая сейчас выйдет у нее с Сэмом.

– Наверное, он не хотел, чтобы и вы ехали сюда?

– Нет, не хотел. У него есть право на собственное мнение, но хорошая новость заключается в том, что я взрослый человек и меня не должно заботить его мнение! – прошипела Джулия. – Давай, Сэм, включи эту штуку. Дай мне поговорить с дочерью.

– Нет.

И тут она закричала. Даже не закричала, а завыла. Не как волк на луну, а как выл король Лир с убитой Корделией на руках. Джулия стояла посреди салона. Вокруг нее лежали разбросанные куртки и свитера, на которых таял снег. Лампочки гирлянды бросали отсвет на ее лицо и отражались в медальоне, заполненном ее дочерью. Джулия выла.

Сэм прикрыл уши руками, будто ему снова четыре года, и подождал, пока она остановится. А потом опять сказал «нет».

Она схватила его за плечи и, стиснув зубы, в бешенстве выпалила:

– Не смей говорить мне «нет»! Сам-то ты с ней общаешься, я ведь знаю. Эта чертова программа убила мою девочку! И меня тоже убила. Если б ты только позволил Ливви покинуть нас! Если б только оставил ее в покое! Если б не стал никому показывать свое изобретение! Если б не встретил Мередит! Если б никогда не приехал в Сиэтл! Если б вообще никогда не родился! Любой из вариантов устроил бы меня. Но вышло иначе. И вот что мы имеем. Осталась лишь программа, и ты дашь мне ею воспользоваться. Слышишь? Потому что ты мне обязан!

– Нет, – повторил Сэм.

– Ведь ты говорил, «Почта для мертвых» – настоящее чудо. Ведь ты говорил, она помогает людям. Ты наживаешься на этом проклятом сервисе! Я заплачу тебе. Сколько угодно. Стану клиентом, как все. Подпишу бумаги, сделаю все, что ты заставляешь этих людей сделать. Дай мне ее увидеть, Сэм! Дай мне поговорить с ней!

– Нет, – тихо произнес Сэм. – Простите, я не могу. Я понимаю вашу боль, правда. Но программа не для вас.

– Почему?

– Помните ее такой, какая она была.

– Разве эта штука не поможет мне ее помнить?

– Вспоминайте головой, сердцем. Обращайтесь к вашей памяти.

– Этого недостаточно.

– Я знаю.

– Но ты говоришь с ней!

– Да, – пришлось согласиться Сэму, как и с остальными ее доводами. – Но я – совсем другое дело.

– Почему? – Джулия все еще злилась, но решила сменить тактику и попробовать переспорить Сэма.

– Потому что я понимаю, в чем суть «Покойной почты», а вы – нет!

– Покажи мне, и я пойму.

– Когда я говорю с ней, какой бы похожей ни была проекция, какой бы живой ни казалась, я никогда не забываю, что…

– Думаешь, я забуду? Думаешь, я смогу когда-нибудь забыть, что она умерла? Каждое мгновение, Сэм, каждое мгновение этой проклятой жизни я только и делаю, что помню об этом!

– Я другое имел в виду. В тот раз, когда вы увидели Ливви, вы умоляли выключить компьютер. Вы умоляли нас прекратить это.

– Тогда все было по-другому.

– Нет, разницы никакой. Вы решили, что так нельзя, что это ненормально.

– Мне нужно увидеть дочь.

– Ее больше нет.

– Неправда, у тебя она есть!

– У меня ее тоже нет, поверьте! – всхлипнул Сэм.

Они оба стояли и плакали. Проливаемые ими слезы не катились скромно по щеке, как у Марии, Матери Божьей, что больше соответствовало бы вечеру накануне Рождества. Их рыдания больше напоминали финал «Короля Лира». Собравшись, Сэм добавил:

– Кроме того, вы оказались правы. Мы хотели помогать людям прощаться с любимыми, но они не отпускают их и остаются. Мы хотели помогать людям оплакивать близких, но программа лишь мешает, не дает им пережить горе и двигаться дальше по жизни. Воспоминания об утрате должны приносить боль, а мы лишаем людей этой пытки, но вместе с тем и ее оздоровляющего эффекта. Но тут достаточно и одного довода: даже в состоянии душевного равновесия вы сочли всю эту затею кошмарной. Поэтому сейчас я не позволю вам воспользоваться программой.

Дэш начал беспокоиться и спустился в салон выяснить, куда запропастился Сэм.

– Тетя Джулия! – вскрикнул он с деланым энтузиазмом. Дэш тоже сразу понял, зачем она явилась.

Джулия сердито вытерла слезы и повернулась к племяннику:

– И ты тоже с ней разговариваешь?

– Иногда, – ответил Дэш, будто все это время он был с ними в комнате. – Не часто. Ведь программа ее не заменит. Глупо звучит, конечно. Очевидно, что программа не может ее заменить. Просто она не очень помогает. Боль не уходит. – Дэш пожал плечами. – На всех «Покойная почта» действует по-разному. Видимо, для нас с Мередит она не подходит. И тебе не подошла бы, даже если б Сэм позволил тебе поговорить с ней. Ты ведь почти никогда не созванивалась с ней по видеочату.

– Мне нужно сказать ей, как я ее люблю. – Джулия уже знала, что битва проиграна, но пока не могла остановиться.

– Она знала, – ответил Дэш.

– Мне нужно извиниться перед ней.

– За что?

– За то, что не захотела участвовать в ее новой жизни. За то, что наговорила ей про «Покойную почту».

– Но почему? Ведь вы оказались правы, – произнес Сэм.