До свадьбы заживет

Я думал, что Тулькин с удовольствием выполнит мою просьбу, но, к моему удивлению, Тулькин не только не ухватился за моё предложение, но категорически отверг его.

– Легко хочешь отделаться! – отозвался из темноты Тулькин, освещая меня электрическим фонариком. – Сейчас всех ребят соберу, и мы тебя, связанного, на базар отнесём и к прилавку тебя привяжем, где уценёнными товарами торгуют. И ещё сфотографируем тебя утром и подпись сделаем: «Бессердечный парень, который украл себя за деньги у своих родителей!» И родителей твоих тоже снимем на карточку: «Бессердечные родители, которые не захотели выкупить своего сына ни за какие деньги!» Всю вашу семейку на весь мир прославим! И Кузовлеву твою прославим-скажем, что она тебя подговорила. И брата твоего не пощадим. Скажем – всё знал, но скрыл...

Сделав такое жуткое заявление, Тулькин скатился в темноте с чердака по лестнице, а я остался один, связанный по рукам и ногам, без похищения, без славы, и без знаний английского языка, и теперь уже без какой-либо надежды на то, что Таня Кузовлева когда-нибудь обратит на меня своё внимание. Я напрягся и изо всех сил задёргал связанными руками.

Рассказ шестой ВОТ ТАК НОВОСТЬ!

– Я буду водящим, – сказал я и сделал вид, что снимаю со своей руки часы.

– Ишь какой! – разозлился Сутулов. – Он будет водящим! Я буду водящим!

– Хорошо, – согласился охотно я, – снимай свой хронометр.

– А зачем тебе мой хронометр? – спросил меня Сутулов.

– Сейчас мы будем играть, – объяснил я Сутулову, снимая с его руки швейцарский хронометр и подмигивая Мешкову, Дерябину и Тулькину.

– Во что играть? – спросил Сутулов.

– В столб, – сказал я.

– А что это такое? – спросил Сутулов.

– Очень весёлая игра... Связывайте его! – приказал я Тулькину, Мешкову и Дерябину. Тулькин, Мешков и Дерябин стали с удовольствием связывать Сутулова по рукам и ногам. Сутулов не сопротивлялся.

– У тебя на даче никого нет? – спросил я Сутулова.

– До утра уехали, – радостно пояснил Сутулов.

– Вот и хорошо! – сказал я тоже радостно.

– Значит, до утра можно играть?

– Конечно! – ещё радостней сказал Сутулов.

– Ставьте его на стул! – приказал я Тулькину, Дерябину и Мешкову. Мешков, Дерябин и Тулькин поставили Сутулова на стул. Я сам не стал о него и руки марать.

– Стоишь? – спросил я Сутулова.

– Стою, – подтвердил Сутулов.

– Прекрасно, – сказал я, влезая на соседний стул. – Хронометр твой ходит хорошо?

– Спрашиваешь! – засмеялся Сутулов. – Тик-так! Тик-так!

Я прижал к своему уху сутуловский хронометр, покачал головой и сказал:

– А по-моему, не очень-то хорошо... «Тик» естъ, а «така» нет...

– Иди ты! – сказал грозно Сутулов.

– Можешь сам послушать, – сказал я и приложил хронометр к стене, а Сутулов приложил своё ухо к хронометру и расплылся в улыбке. – Слушаешь? – спросил я Сутулова.

– И «так» слушаю, – подтвердил Сутулов, – и «тик» слушаю.

– Тогда так и слушай, – сказал я, – до утра... Только прижимай хронометр крепче ухом к стене, А то уронишь...

Потом я помолчу и скажу: «Это тебе за Таню... за Кузовлеву, чтоб ты за ней не ухаживал!..» А дальше Тулькин, Мешков и Дерябин, конечно, – все они повалятся от хохота на пол, а потом... но что будет потом, я не успел представить, так как к этому времени я уже почти подбежал к дому, осталось только продраться через кусты акации и перелезть через забор, когда совсем рядом я услышал шум и голоса, из которых выделялся голос старика Сутулова:

– Не боись, ребята... Я этого Лешего беру на себя... Хватит с ним цацкаться.

– А ты, Дерябин, не расстраивайся, – подал свой голос Мешков.

– Ты донт би ин э питти! – успокаивал Дерябина Мешков. – Мы все за то, чтобы Кузовлева с тобой дружила, а не с этим шалопутом. А раз мы все хотим, значит, так и будет. Ду ю андерстэнд?

– Оф корз, – ответил Дерябин. – Сэньк ю вери мач...

– Почему это с Дерябиным? – взъерепенился Сутулов. – Кузовлева будет дружить со мной! Все андерстэнд?

Все промолчали, а я подумал: «Ну это мы ещё посмотрим, кто будет андер-стэнд, а кто будет не андерстэнд!» – подумал я, сжимая кулаки. В это время со стороны кладбища показался бегущий по улице Тулькин с целой оравой мальчишек и крикнул на бегу, посвечивая фонариком:

– Нет его там! Весь чердак обшарили! А домой не приходил? – спросил Тулькин. На всякий случай я бесшумно залёг в кустах, нащупав в кармане пластмассовый мешочек с губкой, пропитанной «жёлтой лихорадкой». Кажется, сегодня придётся пустить в ход. Кажется, сегодня Сутулов от самбо на словах перейдёт к самбо на деле.

– Ноу, – сказал Мешков по-английски, – иф ай хэд син хим.

Фразу я не понял, но в голосе Мешкова была явная угроза.

– Куда же он мог запропаститься? Из сторожки скрылся и домой не пришёл? - пискнул Дерябин, держа доску с клавишами на плече, как винтовку. Может быть, во время драки мне Дерябин всё-таки даст этой доской по голове и я вдруг всё-таки заговорю на английском языке?..

– Окружай дом, – скомандовал Сутулов. Сутуловские прихвостни проползли рядом со мной. Я даже дыхание затаил.

– Ну ничего, – сказал Мешков, – я теперь с ним за пиджак рассчитаюсь. Я ему устрою торнейдоу...