До свадьбы заживет

На веранде ворочался на раскладушке брат мой... враг мой... Не захотел спать со мной в одной комнате... Подумаешь... Я взял забытую Сашей на столе книгу и раскрыл её, чтобы узнать, на что он всё-таки хотел пойти, чтоб только не походить на меня... Под цифрой один было написано: «Восстановительная хирургия». Восстановительная... это когда что-то восстанавливают в лице, а Саша хотел что-то изменить в лице, то есть разрушить, значит, разрушительная хирургия...

– «К пластическим операциям, – прочитал я вслух, -относятся все операции по устранению (читай по нанесению!) всевозможных изъянов лица... Метод Филатова заключается в следующем...» – Но здесь у меня перехватило дыхание, страшно как-то стало, операция всё-таки... и я захлопнул книгу. Прилепил себе к носу горбинку из белого пластилина, потом прислушался. С веранды доносилось какое-то всхлипывание. Неужели Саша плачет?..

Я вышел на веранду. Саша лежал в кровати в своём выходном костюме, уткнувшись лицом в по-душку, и плечи его как-то странно вздрагивали...

– Ты знаешь, Саша... – сказал я тихо-тихо.

– Она теперь не захочет меня видеть! – закричал на меня Саша, поворачивая ко мне лицо в самых настоящих слезах. – И всё из-за тебя! А мы вчера ещё договорились сегодня пойти с ней в кино! А она ещё вчера сказала после драки: «Неужели это будет продолжаться всю жизнь?» А я ещё когда говорил тебе, что я не хочу на тебя больше походить и не буду, вот увидишь!

– Саша, – перебил я Сашу, – я как раз к тебе и пришёл сказать, что больше этого не будет...

– Я тебя и слушать не хочу... Ты уже сто раз говорил, что этого больше не будет... Твоё счастье, что папа с мамой сегодня у бабушки ночевали...

– Ты меня не понял, – сказал я, – э-т-о будет всегда, а э-т-о-г-о больше не будет...

– Чего – этого?

– Ну сходства нашего больше не будет. Я всю ночь не спал и твердо решил, что ты не должен делать себе никаких дефектов в лице, это будет справедливее, если я сделаю... эти дефекты... по методу Филатова, чтобы не ты не походил на меня, а чтобы я... не походил на тебя... а ты уж... ты ещё несколько дней потерпи наше сходство... Понимаешь, я твердо решил...

– И правильно сделал, что решил! – сказал Саша, глухо так, сквозь подушку. Мы оба замолчали. А что говорить, когда и так было всё ясно.

– Только я бы хотел с тобой посоветоваться... Я вот хочу себе искусственную горбинку на носу сделать, – сказал я, – как ты считаешь... вот такая пойдёт мне или нет?.. – Я прилепил к носу горбинку из пластилина. Саша обернулся ко мне, и я увидел на его лице сразу и смех и слезы. Потом он почему-то рассердился и сказал:

– Что ты сделал? Что ты сделал?

– Как — что? – ответил я. – Нос.

– Ты же похож с этим носом на попугая, – сказал Саша. – Ты что хочешь, чтоб надо мной снова все смеялись, что у меня родной брат с таким носом? Попроси хирурга себе сделать нормальную горбинку. Вот такую, какую хотел сделать я... – Саша достал из кармана сложенный вчетверо листок и развернул его. На листке был изображён Сашин прямой нос и пунктиром небольшая индейская горбинка в духе Фенимора Купера.

– А я хотел, чтобы мне сделали нос, как у Сирано де Бержерака... Помнишь, мы смотрели по телевизору?.. – сказал я.

Если бы Саша меня спросил: «Почему как у Бержерака?» – я бы ему ответил со значением: «А потому что ему тоже не везло в любви, как и мне!..» Но Саша меня спросил совсем о другом:

– А неужели не проще изменить свой характер? – спросил меня Саша. – Ты же раньше был вполне приличный брат. И какая тебя муха укусила?.. Ты можешь изменить свой характер?

– Как – изменить? – спросил я.

– Ну, перестать выкидывать свои дурацкие штучки-дрючки!.. Неужели ты не можешь придумать что-нибудь серьёзное?.. Если уж тебя действительно муха укусила. Ты знаешь, например, кто придумал первую вязальную машину?

– Нет, – сказал я, – я не знаю, кто придумал первую вязальную машину.

– Уильям Ли из Кембриджа, чтобы помочь своей любимой девушке. Понимаешь, она была бедная и вязала чулки на спицах и продавала их, понимаешь?

– Понимаю, – ответил я.

– Металлы и то бывают благородные, а ты ведь человек, – сказал Саша грустно-грустно.

– Кстати, Саша, насчёт мухи, – сказал я тоже не очень-то весело. – Дарю тебе свою идею насчёт, правда, не мухи, а насчёт комара...

– Какую ещё идею? – насторожился Саша. – Насчёт какого комара?

– Самого обыкновенного комара, – сказал я. – У нас на дачном участке одну девочку... – я мужественно не назвал Танино имя, я сказал просто: одну девочку, – всё время кусают комары, а нужно сделать под микроскопом малюсенькую пипетку, потом поймать одного комара и залить ему нос расплавленным парафином и потом этого комара отпустить, и через несколько часов на нашем участке не останется ни одного комара...