Добрая фея короля Карла

– Обратил ли ты внимание, сколь привлекательной, я бы даже сказал, обольстительной стала дочь герцога Пьера де Бурбона? Как она похорошела за последнее время – новые наряды, прическа, походка!.. А ее глаза, обращенные на мужа? Такими взглядами можно зажечь костер! Неужели же ты всего этого не замечаешь?

– Признаюсь, действительно… – в некотором смущении пробормотал регент, все еще плохо понимая, куда клонит его друг.

– Этих проклятых «дьявольских отметин», как называют их святые отцы, больше нет, и теперь ты любуешься лицом своей жены, вместо того чтобы отворачиваться, не так ли?

– Да, Гастон, но, клянусь, не могу взять в толк… Неужели ты хочешь сказать, что…

– Это тоже дело рук Анны, Карл.

– Как! – оторопел регент. – Да ведь они соперницы. Они же ненавидят друг друга!

– И Анна решила разрушить эту крепость, которую ты называешь ненавистью.

– Зачем?.. – только и нашелся, что спросить регент.

– Потому что она не хочет видеть своим врагом королеву.

– Какую королеву?

– Ты ведь почти что король! Всего несколько дней осталось до Реймса.

Карл задумался. Какая-то невидимая нить все время ускользала от него – никак не поймать. И вдруг ему удалось ухватить конец этой нити; вопросительный взгляд застыл на лице собеседника.

– Однако это случилось еще до того, как пришло известие о смерти отца. О какой королеве тогда могла идти речь?

Но Гастон ничуть не смутился, хотя понял, сколь опасным оказался вопрос.

– Супруга регента или королева – велика ли разница? Ведь когда-нибудь твоя жена должна была стать королевой, не до старости же ей ходить в дофинах.

– Согласен; только как же Анна?..

– Перестань, Карл! Ты намереваешься проникнуть в тайны женской души, куда сам черт не решается заглянуть. Тебе недостаточно того, что принцесса Бурбонского дома стала красавицей? Чего же ты еще хочешь? Нет, вы только поглядите на этого безумца! Супруга обратилась в Венеру и теперь из кожи вон лезет, стараясь влюбить в себя собственного мужа, а тот, точно пациент «пятнадцати двадцаток», не желает этого замечать! Мало того, он начинает выискивать причины любви к нему своей жены!

– Гастон, разве я сказал, что не желаю этого замечать? Напротив, меня это весьма удивляет.

– Довольно удивляться, Карл! Честное слово, мне прямо неудобно тебе об этом говорить.

– О чем?

– Да ведь двор вот уже с месяц смотрит на тебя, взметнув брови; глядишь, вслед за ними и глаза на лоб полезут.

Карл засмеялся.

– Гастон, ты неисправим. Когда я научу тебя быть кратким? Целых полчаса мы ведем разговор, а я так и не пойму, чего ты от меня хочешь.

– Да чтобы ты влюбился в собственную жену, черт тебя подери! Слезы наворачиваются на глаза, когда видишь, какие усилия прикладывает твоя супруга, чтобы добиться этого. А путь ей проложила моя сестра.

– Понимаю, она хочет помириться с Жанной.

– Эти полчаса ушли на то, чтобы ты понял это.

– Почему же она сама не сказала мне обо всем? Зачем понадобилось действовать через Марию?

– Ты забываешь, какие у них с твоей женой отношения. Сам посуди, могла ли она прийти к сопернице и заявить, что желает сделать ее красавицей?

Карл покачал головой, выражая то ли согласие, то ли недоумение.

– Одного я не пойму: откуда у Анны такие познания во врачевании? Не занимается ли она алхимией? Что-то часто я вижу их вдвоем с Ла Гранжем; как по-иному объяснить ее столь необычайные способности?

– Когда-нибудь ты узнаешь, Карл.

– А пока это тайна? С каких это пор ты вздумал хранить от меня секреты, Гастон?

– Одно скажу: не потрудись графиня де Монгарден – до старости терпеть бы Жанне де Бурбон «дьявольское клеймо».

– Но это значит… Черт побери, выходит, наш сын тоже…

– Ему не помогли бы никакие мощи, а монахи сказали бы, что на все воля Господа. Вот почему тебе следует поблагодарить мою сестру, Карл.

Один из игроков в это время упустил мяч, и он покатился в сторону скамьи. Регент рассеянно поймал его и бросил обратно.

– Вот оно, значит, что… Воистину, произошла непонятная история. Но если так, то как же я смогу выразить благодарность твоей сестре? Слова дешевы – пустой звук, только и всего.

– Тогда одари ее титулом герцогини, ты ведь король! Или найди ей хорошего мужа: она хочет еще иметь детей. А пока сделай то, что и надлежит сделать тебе не как правителю государства, а как любящему супругу и тому, чьего ребенка вырвали из лап смерти: расскажи обо всем Жанне. Только помни, тебе предстоит тонкая работа: женщина – что бочка с порохом, от неосторожного с ней обращения может взорваться; велик риск пострадать, коли не успеешь унести ноги.

Карл поднялся и, вздохнув и направившись к площадке, изрек:

– Нелегко это, согласись: из врага в одночасье обратиться в друга.

– И не забудь объясниться в любви, черт возьми! Ты облегчишь себе работу ровно вполовину: из мягкого воска легче лепить фигурку.

Карл вернулся, положил руку приятелю на плечо, улыбнулся:

– Мне это будет сделать тем легче, друг мой, что я и сам как будто влюблен…

– Вот и славно! Придворным давно пора поднять уголки губ.

После игры в сопровождении Гастона регент пошел к жене.