Добрая самаритянка

Внимательно прислушалась, как легкие старика с трудом вбирали воздух. Дыхание хриплое и свистящее, слишком слабое для астмы – скорее всего, он страдал эмфиземой[18]. Бедолаге действительно лучше умереть.

* * *

Звонок раздался неожиданно, однако он не мог быть более желанным. Когда на экране высветился знакомый номер, я затушила сигарету о тротуар.

– О, солнышко! – начала я и закрыла глаза, испытывая восторг и облегчение от того, что Эффи позвонила мне. Прошла неделя с тех пор, как я неожиданно появилась в их новом доме. После этого я написала сообщение на номер, который видела на телефоне Тони, дав дочери свой и надеясь, что она захочет пообщаться. А это, в свою очередь, могло подтолкнуть Тони сделать то же самое. – Как ты?

– В порядке… – нерешительно ответила она.

– Уверена? По голосу не похоже.

– А может… может, мы… ну, типа, встретимся?

– О, конечно, с радостью! Когда?

Полчаса спустя мы сидели бок о бок на кожаном диванчике в кофейне. Эффи выбрала «Старбакс» в торговом центре на окраине, потому что, как она объяснила, ей не хотелось, чтобы нас увидел отец или его друзья. Мы пили горячий шоколад со взбитыми сливками и посыпкой, и я внимательно слушала, как дочь рассказывает о своей жизни в пропущенный мной период. Она объяснила, что некоторые друзья отвернулись от нее, когда кто-то взломал ее учетку на «Фейсбуке» и опозорил Тома, ее бывшего парня. Потом у нее снизились оценки, и она осталась совсем одна, считая себя полной дурой. Мне хотелось узнать о Райане Смите, но я не могла просто так поднять эту тему.

– Тебе нравятся какие-нибудь предметы? – спросила я. – Какие тебе лучше всего давались раньше? Химия, верно?

– Английский и биология. А теперь у меня самые поганые оценки по английскому, а биологию я ненавижу, потому что нам задано резать зверушек. Маленьких поросят… Ужас. – Она сморщилась.

Я видела, что Эффи трудно встречаться со мной взглядом, и понимала: хотя я мать, в то же время и посторонний человек. Все еще не удавалось вспомнить, что именно нас разделило. Как бы меня это ни раздражало, казалось неуместным спрашивать ее и рисковать разбередить старые раны. Сегодня мы должны двигаться вперед; я должна привлечь ее на свою сторону и показать мужу, что он упускает, отстранившись от меня. Когда Эффи наконец посмотрела мне в глаза и не отвела взгляд, я увидела в ней очень много от себя.

Пока дочь говорила, до меня постепенно дошло, что раньше я никогда по-настоящему не слышала ее. Слушала – но чаще всего отмахивалась от ее слов и эмоций, считая их детскими глупостями. Теперь близился пятнадцатый день рождения Эффи, она становилась юной женщиной, и мне пора обращаться с ней соответственно.

Несколько раз она открывала рот, словно желая о чем-то спросить, но почти сразу же закрывала, видимо, передумав.

– Не хочу давить, но, похоже, ты хочешь сказать мне что-то еще? – предположила я.

Дочь покачала головой и посмотрела на парковку, где покупатели загружали в свои машины набитые сумки и пристегивали детей к креслам. Ее губы были поджаты, она выглядела очень печальной.

– Я все испортила, мам, – произнесла она, потом сморщилась и заплакала.

Похоже, вопрос угодил в цель. Я придвинулась ближе к ней и обняла за плечи, успокаивая.

– У нас новый учитель, и сначала мне казалось, что он меня ненавидит, потому что постоянно ставил мне плохие оценки, – продолжила она.

– Мистер Смит? – спросила я. Эффи кивнула.

– А потом он стал очень внимательным, уделял мне много внимания после уроков. И мы постепенно стали… сближаться.

– Насколько? – спросила я. Похоже, воссоединение с дочерью окажется куда более плодотворным, чем я ожидала. Я надеялась, что Райан Смит не причинил Эффи никакого вреда, но для моих замыслов было бы неплохо, если бы он чуть-чуть перешел границы.

– У меня осталось не так много друзей, а он был очень добр ко мне, и я начала испытывать к нему особые чувства. Мне казалось, будто он тоже чувствовал что-то ко мне. Но когда я призналась ему, он повел себя просто ужасно.

Так вот что он сделал с ней! Намеренно ввел глупую девчонку в заблуждение… Теперь мне было с чем работать.

– Солнышко, между вами было что-то… в физическом смысле?

– Нет. И я знаю, что это неправильно, но хотела, чтобы это случилось. А он отказал мне, назвал отвратительной и глупой… Я чувствовала себя ужасной идиоткой. Даже не могу больше смотреть на него, мне тошно. Ненавижу его.

– А мне он показался очень милым… Но наверняка после этого посмеялся над тобой в учительской.

На лице дочери появился страх.

– Думаешь, он сказал другим учителям?

– Мужчинам его возраста нравится внимание со стороны молоденьких и красивых девушек – таких, как ты. Они хвастают этим перед друзьями. А ты знаешь, как слухи распространяются в школе… Может быть, ему это нравится: привлекать девушку, чтобы потом унизить и хвалиться этим. Я лишь надеюсь, что никто из учеников об этом не узнает.