Добро пожаловать домой

Я уселась на кровать и принялась пить, когда заметила, что на ковре у кровати что-то поблескивает. Наклонившись, я увидела, что это запонка из какого-то белого металла. Серебро или платина. Наверняка, это дядя вчера вечером обронил. Такие пафосные вещи вполне в его духе. Надо бы отдать...

Запонка была изящной, с какой-то хитрой гравировкой. Неожиданно я поняла, что тоже хочу себе какие-нибудь украшения. Эта мысль точно была не моя.

Наверное, тот, кто избавил меня от ненужных воспоминаний? Решил еще и добавить мне... женственности. Так, как он или она понимали это качество.

Я знала, что новые родственники постараются меня переделать. Но не думала, что это будет... так.

Нужно было чем-то себя занять, пока я не начала делать какую-нибудь чушь, и не удалось придумать ничего лучше, чем включить фильм. Как назло, первым под руку попался диск с «Некоторые любят погорячее». Такое старье любила Дженнифер, а вовсе не я. Мачеха обожала изображать из себя утонченную натуру, поэтому демонстративно смотрела старые фильмы, слушала джаз... вот только, когда я однажды залезла в ее прикроватную тумбочку, то обнаружила там потрепанные романы про трепетную и невинную деву и сурового горца. Мачеха не была интеллектуалкой с отличным вкусом. Просто очередная лицемерка, которая изображала из себя утонченную леди.

И мачеха никогда не стучалась, прежде чем войти, как делали мои родственники из Нового Орлеана.

Вот и сейчас дядя Рене сперва постучал и окликнул меня. И вошел он, только дождавшись ответа.

Двое переодетых мужчин на экране как раз ковыляли по перрону в туфлях на каблуках. Зрелище было на редкость комичное. Хотя Тони Кёртиса не испортил даже женский наряд.

Мужчина, казалось, был сильно встревожен.

- Тесса, как... как ты себя чувствуешь?

Сколько уже раз я слышала этот вопрос за сегодняшнее утро.

- Странно, - пожала плечами я и протянула запонку дяде. - Вы вчера потеряли.

Мистер Арно подошел ко мне и взял украшение в руку.

- С чего ты взяла, что это именно я потерял?

Пожала плечами. Дело не стоило выеденного яйца, так что я решила снова сосредоточиться на фильме.

- Ну, близнецы вряд ли пользуются запонками. Да и в комнату ко мне они не заходили вроде бы.

Рене Арно мрачнел на глазах. Как небо перед грозой.

- Но это не мое.

Я оторвалась от экрана и снова повернулась к родственнику.

- Разве? - удивилась я. - Тогда я не знаю, откуда эта вещь могла взяться на ковре у моей кровати.

Гроза вот-вот должна была хлынуть. Мне даже показалось, что я увидела в зеленых глазах дяди Рене отблески молний.

- Тесса, вспомни, ночью было что-то... странное? - подошел ко мне дядя Рене.

Удержаться от смешка не удалось. Проще было сказать, что ночью было не странным с моего приезда в Новый Орлеан.

Хотя... призраки уже для меня стали рутиной. А вот...

- Мне померещилось ночью, как будто бы кто-то пел... - произнесла я неуверенно. - Как будто кто-то пел рядом с моей постелью. Но... я не уверена, что все это мне не просто приснилось. Теперь эта колыбельная ко мне намертво прилипла.

Как ни странно, к моим словам родственник отнесся очень серьезно, и они его явно сильно встревожили. Он спросил, где лежала запонка, и едва ли не на коленях обползал там все, делая странные жесты и говоря непонятные слова. Никакого результата от действий Рене Арно я не увидела, но он, должно быть, все-таки имелся и явно не нравился моему дяде.

- Даже если здесь кто-то и был, следов он после себя не оставил, - с досадой произнес мужчина. Он снова посмотрел на запонку. На этот раз практически с отвращением. - Но откуда тогда в твоей комнате появилась эта вещица... Что за колыбельную ты слышала, Тесса?

Я напела мелодию.

Дядя Рене нахмурился.

- Это старинная французская колыбельная... Она довольно известна... Ты могла услышать ее где-то случайно. А голос был мужским или женским?

- Мужским. Молодым. Очень молодым.

Дядя взлохматил волосы и устало прикрыл глаза. Теперь он уже не казался настолько уж нудным сухарем.

- «Роза» не пускает чужаков... Даже мы с Лоттой и мальчиками можем жить здесь только потому, что это разрешила мадам Дюпон. Наше родство слишком дальнее.

- Я знаю, - вздохнула я и повторила уже заученную наизусть фразу: - В «Розу» не может войти чужак. Значит, мне просто померещилось.

Дядя подбросил на ладони запонку. Она упорно оставалась материальной и исчезать явно не собиралась.

- Но тогда откуда эта вещь появилась в твоей комнате? - скорее себя, чем меня, спросил мужчина. - Некто явился посреди ночи в «Белую розу», беспрепятственно прошел в твою комнату. Совершил манипуляции с твоим сознанием и после этого как будто растворился... Оставив после себя запонку, будто Золушка туфельку. Больше похоже на бред.

Я была полностью согласна с дядей.

- Но возможно, что в дом просто вошел Дюпон? - предположила я, садясь на пол напротив мужчины. - Ведь Дюпонов должно быть много.