Добро пожаловать домой (СИ)

Ничего толкового о своей проблеме он больше не сказал, зато долго и упорно извинялся перед Густавом, уверяя того, что он вовсе не страшный, а даже, как бы, самое милое и симпатичное привидение на свете. Я аж невольно заслушался, забывая о своих коварных планах состряпать из друзей ужин. А Билл уже извинялся перед Георгом, за то, что испугал своим поведением, и слёзно молил на него не обижаться. Нет, ну это я, конечно, размечтался, эта мелкая пакость так и не заплакала к моему великому разочарованию (муа-ха-ха, какой я злой!), а просто страстно пыталась доказать, что друзья мои ему пи*дец, как нравятся, и вообще, этот ангел невинный любит весь белый свет и всех тварей, упорно его загаживающих.

Когда он выдохся, я устал умиляться, а друзья же расплылись двумя довольно лыбящимися лужицами по дивану, пришлось им тонко намекать, что, мол, валите нах*й, пока ещё не все сожрали (Мне, может, в магазин потом лень переться). Почему-то захотелось остаться наедине с этим ребенком, каким вдруг предстал передо мной подкидыш. Хотелось достучаться до него, выяснить, почему он там на самом деле боится, а не просто «не любит», когда к нему прикасаются. Впервые появилось желание узнать о нем немного больше (Можно подумать, я хоть что-то о нем уже знаю). Попытаться его понять. И пока уж меня так прет на общение без колкости и яда, и всю прочую хрень, мне абсолютно не свойственную, надо выпроводить друзей, всё-таки, они здесь немного лишние (Да и забирают все его внимания, что меня, почему-то, несказанно бесит). Намеки, на подобие: «Как жаль, что вы наконец-то уходите» и «Живите подальше – заходите пореже», дошли до адресатов только после пояснительных пинков под зад, но те, довольные и просто очарованные моим новым родственником, улыбаясь и прощаясь со мной профилактическим подзатыльником, все же, свалили восвояси.

И только Густав, затормозив у двери, и глядя в сторону гостевой комнаты, которую я отвел для Билла, и где он незадолго до этого скрылся, произнес серьезным голосом:

- Том, постарайся не сильно давить на мальчика своим характером. Он не виноват в том, что с тобой случилось.

Стало немного больно. Но странная теплота всё ещё вилась в груди, мурча, аки котенок, утопившийся в сметане, потому я хотел лишь улыбнуться и успокоить друга. Но тут он совсем уже тихо, словно сомневаясь, стоит ли вообще говорить (Лучше б и правда молчал), добавил – Проверь его запястья.

Дверь давно уже закрылась, а я всё стоял не в состоянии двинуться с места, с таким чувством, будто меня только что окатили ледяным душем. Некогда мурчащий котенок в груди превратился в мокрую и злобно шипящую кошку с поистине крокодильим оскалом.

Глава 8.

Глава 8.

Я не буду его убивать, я не буду его убивать… Бл*дь! С*ка… Меня словно сдуло в направлении закрытой комнаты.

- А, ну, открой дверь, у*быш, пока я её не вынес на х*й!

Не знаю, что уж на него больше повлияло: угрожающие нотки, едва различимые в тихом рычание (Ага-ага, тихом) или то, что несчастное дерево под моими кулаками шаталось и поскрипывало вполне себе такими человеческими стонами (Клянусь, я различил в них мат!), но уже через минуту послышался тихий скребеж (Ну, точно суицидник! Хотел бы жить, уже бы сваливал в другую галактику!).

Стоило щелкнуть замку, как я ворвался в комнату, на ходу сметая брюнетистого придурка, опрокидывая его на кровать и наваливаясь сверху. Тело подо мной (Таки «тело»… вроде, так ещё трупы называют… будущие… убью ведь гада, доведёт до греха!) испуганно замерло, но быстро пришло в себя и начало активно вырываться. Ну, если можно так назвать его попытки дубасить меня своими длинными худющими конечностями, которые я даже не замечал. Да больнее было лежать на его сплошных костях, но я, почему-то, с мазохистским (Или садистским?) удовольствие продолжать вжимать эти самые кости в кровать. Его постоянные дерганья мне надоели и, поймав тонкие руки, я завел их ему за голову, прижимая к подушке. Один из рукавов задрался в процессе, обнажая запястье, обмотанное бинтами. Всё, клянусь, из всех отверстий на моем лице повалил пар, а перед глазами замаячила красная пелена. Господи, дай сил не убить! Или хоть подскажи, где потом труп прятать, меня ж посадят!

- Значит так, жертва неудавшегося аборта, слушай меня внимательно. Мне пох*й, что там творится в твоем атрофированном мозге, мне пох*й, чего ты боишься и сколько раз в день мечтаешь о смерти. Пох*й на твои фобии, болезни и проблемы. Соскучился по бабушке? Горишь желанием снова ее увидеть? Так устрою, с*ка, х*й ли дело! Я тебе сам твои руки отрежу по локоть, а соц. опеке скажу, что так и было.