Добро пожаловать в прошлое!

Проблем назрело много, и все они требовали немедленного разрешения. Проблемы с отцом, проблемы с собой, проблемы с Ксюхой. И почему-то казалось, что самой проблемной была ситуация с девчонкой. Скрепя сердце, он дал добро этому «щеглу» на невинную дружбу с ней, кратко и внятно объяснив тому, каковы будут последствия его непослушания. Тот, вроде, сходу проникся, обещал не «косячить», заверил, что все будет в рамках дозволенного.

Влад был не дурак, сам понимал, что лично он ей не пара, тем более, после всего, что было между ними. Ей нужен такой, как Денис – светлый, наивный, неиспорченный мальчик. Такой, как она сама. А ему не привыкать мириться с разочарованием в жизни, с тем, что лакомый и желанный кусочек всегда достается другим. Оставалось надеяться, что не сильно он девчонке жизнь попортил. Дай бог, со временем забудет…

Убирая со стола остатки ужина, опер обратил внимание, что тарелка Ксюши осталась почти нетронутой. Невесело усмехнулся, снова ему отравы подсыпала, что ли, потому и не ела сама? Но самочувствие было прекрасным, чего не скажешь о ней. Что за рвота на ровном месте? От него в буквальном смысле тошнит уже? Или…

– Да ну, на хер! Не может быть! – Влад отогнал пугающую мысль, красным проблесковым маячком загоревшуюся в мозгу. – Один раз всего было. Второй раз не в счет, он принял меры, – но сформировавшаяся догадка не хотела исчезать, теперь к тревожной мигающей точке добавился противный завывающий звук. – *****! Только этого еще не хватало!

Глава 27

Открывшаяся новость придавила к земле, легла на грудь тяжелой могильной плитой. Судьба, как будто издеваясь, специально выставила напоказ то, о чем нужно молчать и тщательно скрывать от всех. Он уже смирился с тем, что гад и мерзавец последний, ежедневно боролся с собой, гася частые вспышки безудержной злости, перемежающиеся со всплесками неукротимой, дикой страсти к ней. А ведь он уже настроился на то, что она не с ним и никогда не посмотрит на него как на мужчину. Ради ее счастья и успокоения собственной совести готов отказаться от нее, загнать на самое дно сердца непонятные, но сильные чувства к ней, затоптать их так, чтобы и следа не осталось. И теперь такое…

Если Ксюша и вправду беременна, то… что? Вставать на колено, мчаться в ювелирку за обручальными кольцами, заказывать банкет в ресторане, делать предложение руки и сердца с букетом наперевес? Да она обсмеет его! Плюнет в лицо, пошлет куда подальше! Подумает, что совсем рехнулся! Однозначно, откажет!

Оставить все как есть? А когда пузо на глаза полезет, сделать вид, что не в курсе? Органы опеки ведь поинтересуются, обязательно спросят, от кого забеременела шестнадцатилетняя девочка. Кого им предъявлять в качестве будущего отца? Дениса? Да они только за ручки-то и держались, ничего еще между ними не было. А после его обещаний «засунуть хозяйство парня куда следует», уверен, что долго еще ничего не будет. Кроме того, «поклонник» горячо убеждал, что и намерения у него самые что ни на есть чистые и серьезные, потому как и девушка сама не ветреная особа.

Да и противно было бы так изворачиваться и лгать, обеляя себя. Нет уж, не до такой степени он потерял уважение к себе, чтобы прикрываться подростками. Сам виноват, когда полез на нее, никто его в спину не толкал. А уж Ксения этого вообще меньше всего хотела. А раз сам виноват, то и сам отвечать будет. И ребенка своего признает. И обеспечит его всем необходимым. Душу продаст, но сделает так, чтобы его дите росло в полной семье, с мамой и папой. И Ксюшу беречь будет пуще прежнего, чтобы ни с ней, ни с ребенком ничего не случилось. Он уже похоронил одного нерожденного сына или дочь, даже не подозревая об этом. Больше он этого не допустит!

Демидов смолил сигарету за сигаретой, потеряв счет времени. В кухне уже стемнело, немытая посуда горой возвышалась в раковине, на столе россыпью лежали хлебные крошки, где-то в углу назойливо жужжала муха. На ярко-белом подоконнике неряшливыми пятнышками темнели ошметки пепла. Такой же бардак и раздрай, как у него на душе.

В полумраке клубы дыма висели зримой, серой пеленой, а уж запах, наверное, проник даже в самые отдаленные уголки квартиры. А в доме будущая мама, которой противопоказаны и никотин, и эмоциональные переживания. Пора завязывать курить дома и нервы мотать девчонке.

Непривычный звук отвлек внимание опера. Он прислушался, с трудом веря, что слух не обманывает его. Сквозь смежную с кухней стену из комнаты Ксении серебристым колокольчиком рассыпался тихий смех девушки. Нетрудно было догадаться, с кем она разговаривала. Душу обожгло горькой болью.

С Денисом она смеется, а он ни разу не видел ее улыбки, обращенной к нему. Ни разу не слышал ее заливистого смеха, не видел радостных искорок в глазах. И не увидит, мстительно и уверенно заявил внутренний голос. Она всегда будет ненавидеть его за разбитые мечты, слишком резкое взросление, испорченную жизнь. Если только он не отступит сейчас…