Доброе слово

Воспоминаниям об этом благородном и прекрасном человеке нужно было бы посвятить целую книгу, а не несколько страниц, если бы, конечно, это не противоречило всему его существу. И он, разумеется, вспоминает о происходившем в минувшие десятилетия своей жизни. Но вы не успеете и оглянуться, как он снова в центре современных событий и снова устремляет свой взор вперед. Мир находится в постоянном движении. И революция тоже — процесс динамический. Прошлое, — а память писателя словно родник неиссякаемый, — в его представлении лишь пролог грядущего. И во все это нужно внести свою лепту. В этом убеждении Йозефа Рыбака, не декларируемом, а постоянно претворяемом в жизнь, и содержится неисчерпаемый источник его молодости. Как это ни удивительно, но сейчас он мне кажется моложе, чем тогда, когда я в свои двадцать четыре года пришел в редакцию «Руде право», а он, тогда уже сорокадвухлетний, был одним из нескольких старых редакторов «Руде право», принадлежавших к довоенной редакционной гвардии, почти полностью уничтоженной нацистами.

Это большое счастье, если рядом есть человек, который может служить примером и на которого хотелось бы походить, воспитывая в себе самые лучшие его черты. Таким человеком был для нас в «Руде право» и сейчас остается в Союзе чешских писателей Йозеф Рыбак.

Я не помню такого случая, чтобы его что-то вывело из себя. И в самые напряженные периоды работы, и в драматические моменты он спокойно, рассудительно и по-деловому решал проблемы одну за другой, взвешивая все и давая советы, как действовать. Он умел с добродушной снисходительностью, за которой, правда, всегда чувствовалась принципиальная убежденность и требовательность, время от времени охладить наши молодые, горячие головы, а с другой стороны, умел подбодрить и помочь, когда у нас — необстрелянных воробьев — подкашивались ноги от усталости и множества проблем. Он всегда был спокойным, но за этим спокойствием всегда чувствовалось пламенное сердце коммуниста, который все, с чем бы он ни встречался, — большим или малым, с тем, что делали другие, и с тем, что делал он сам, — всегда взвешивал и постоянно взвешивает на сложных и точных весах главного и решающего вопроса: принесет ли это пользу? И всегда думает о том, послужит ли это делу революции, социализму, тому представлению о счастливом мире будущего, к которому в юные годы пришел он сам — паренек из пролетарской среды, соединив свою судьбу и все свои усилия с борьбой коммунистической партии.