Добровольно и навсегда (СИ)

Неловко развернувшись на каблуках, Дженни выскочила за дверь и решительным шагом направилась к машине.

- Постой! – Хотч догнал жену и ухватил её за локоть. – Всего одна ночь. Мне нужно поспать.

- Я всё сказала! Собираешься остаться? Валяй! Я лучше в лесу под деревом прикорну, чем стану выслушивать замечания. Никто не смеет мне указывать, как жить. Даже ты! Хочешь ночевать в этом курорте Хобб Спрингс? Флаг в руки! Не забудь помолиться перед сном.

Вырвалась, забрала из машины куртку и зашагала по дороге. Он вздохнул и потёр переносицу. Глаза слипались. Силуэт жены неумолимо таял в сумерках. Ещё немного, и огненная призрачная тень растворится в лёгком тумане, скрадывающем грунтовку. Миг, и она действительно исчезла. Стало так пронзительно тихо, что он слышал стук собственного сердца, но не различал мягкого шелеста её шагов. Тишина звенела и вздыхала злорадным шёпотом леса. Ушла. Ушла…

- Дженни! – крикнул он в пустоту, чувствуя, как в груди разливается липкий тошнотворный страх. – Стой на месте. Я сейчас! Господи…

Бросился за ней и вскоре нагнал. Оказалось, она накинула капюшон. Слава богу! Чёртовы нервы.

- Идём обратно. Мы уезжаем. Нет. – Он накрыл ладонью её рот. – Ни слова. Поспим в машине…

Отыскав во тьме заброшенную широкую тропу, он посмотрел по сторонам, развернул джип поперёк дороги и велел жене быть бдительной. Юркая – точь-в-точь уж, – она переползла на заднее сидение и внимательно следила за деревьями, управляя его манёврами похлеще навигатора.

- Зачем так далеко?

- Не хочу попасть на глаза патрулю. – Он выключил мотор. Вокруг мгновенно сгустилась мгла.

- Думаешь, та мымра стукнула копам? – Раздались шуршание и тихий победный вопль: - Я отыскала плед!

- Не исключаю такой поворот. В чём-то она права – мы устали и пьяны. – Хотч вышел из машины, с удовольствием прогнулся, замёрз и забрался обратно. – Мне бы не хотелось по возвращении получить выговор.

- Говорю, она ненормальная…

После короткой возни он, как сумел, вытянулся, а Дженни (до чего же она гибкая) накрыла его пледом и оседлала бёдра.

- Я компенсирую тебе неудобства, - пообещала она, и даже в темноте Хотч разглядел лукавую улыбку рыжей ведьмы, жаркие огоньки в глазах и отчего-то вспомнил курьера. Не поддайся он в тот вечер сиюминутной прихоти, желанию, тоске по её колдовской страсти… Ему не хотелось думать, что произошло бы, потому что слишком свежи были в памяти снимки мёртвых женщин, украшенных ожерельями.

Именно этого он боялся больше всего – потерять её. Когда в пьяной злости она почти исчезла на дороге, в его мыслях адским коктейлем смешались слухи о пропавших на шоссе, её дурацкие истории о вымышленных каннибалах и звериный блеск в глазах курьера, который пришёл убить невесту. И его обуял инстинктивный животный страх волка за свою волчицу. Потому и бросился за ней, наплевав на осторожность.

Помнит ли она, как он догнал её той ночью, собираясь выругать жену за беспечность и непостоянство, но гнев его иссяк, стоило ему разглядеть, как дрожат её озябшие в сыром тумане руки? Хотелось верить, она не забыла, как он поставил систему отопления в машине на максимум и почти моментально вспотел, но ждал, пока она согреется. Что это, чёрт возьми, как не любовь? Так какого, спрашивается, дьявола он об этом забыл?!..

========== ДЕПРЕССИЯ ==========

Слёзы лились в три ручья. Хорошенькая пятилетняя девчушка плакала навзрыд, размазывая мокрые дорожки на щеках кулачками и хлюпая носом. По смоляным кудрям порхала птицей женская рука – тёплая, родная, мамина… А хотелось, чтобы было их две, чтобы маленькая рука мамы сбивалась с ритма, сталкиваясь с большой сильной ладонью отца.

- Ну всё. Будет тебе, Джой. Сколько раз мы с Аароном говорили: не заводи разговоров с незнакомцами.

- Она… Я… - Слёзы катились и катились из глаз. – Это же неправда? Мам? Неправда!

- Конечно, неправда. – Пальцы взъерошили кудрявую макушку и развязали пышный лиловый бант. – Папа тебя обожает и никогда не бросит. Давай, детка, успокаивайся…

Злость её взвилась, взорвалась взбесившимся вулканом. Вся боль её, обида, усталость и ярость, что застряли шаром колючей проволоки где-то за грудиной и, казалось, намертво, внезапно съёжились, сгладились и вылетели пробкой шампанского. И стала вдруг кристально ясна неожиданная наблюдательность Джека, с чего-то надумавшего присмотреться к отношениям родителей.

- Джек, я вхожу, - предупредила она.

Скользнула в его комнату, подивилась порядку, присела на кровать и похлопала ладонью, призывая сына присоединиться. Он отодвинул альбом и покорно устроился рядом, видимо, ожидая взбучки за просевшую учёбу.

- Скажи правду, Джек. Что сподвигло тебя стать внимательнее? Или, может быть, кто?