Добровольно и навсегда (СИ)

Приёмный сын нахмурился, но вдруг ни с того ни с сего улыбнулся той, которая несколько лет назад свалилась на них с отцом, и папа перестал грустить. Он старался скрыть печаль, но Джек – его сын – видел тоску, что сквозила в тёмных папиных глазах даже в те редкие моменты, когда отец улыбался. А потом появилась она – рыжая, с ловкими пальцами, что одинаково ловко управлялись с иглами, и бисером, и лазаньей, и папой… Его новая мама, которую язык не поворачивался называть мачехой. Мачехи злые, а эта женщина была Дженни, и он очень хотел, чтобы она оставалась ею для него. И для папы.

- Я тут вспомнил, как мы ездили в лес, - сказал Джек. – А ты помнишь?

Она кивнула.

- Как было здорово! – В его глазах засияли счастливые воспоминания о старом доме, комиксах, недолгом путешествии и приветливом старике, который учил его рыбачить. – Эх, мы так и не встретили медведя! Вы с папой показывали мне звёзды. А ты всё твердила, чтобы я не убегал далеко… Я подумал, как классно было бы снова туда поехать! Я бы присматривал за Джой, а ты за папой…

- Заманчивая идея, но прошу, не уходи от ответа. – Она вновь пожалела, что так и не собралась рассказать Джеку о смерти Джона. Около года назад сердце старика не выдержало очередной дозы алкоголя и просто остановилось. – Ты сам додумался поиграть в дедукцию или тебе кто-то подсказал, мой юный Шерлок?

- Это была женщина. Очень красивая. Знаю, я не должен говорить с незнакомцами, но я и не говорил. Честно-пречестно, Дженни! Она подошла и спросила: “Ты ведь Джек Хотчнер?” – а потом добавила: “Думаешь, она любит твоего отца? Как бы не так!” И ушла. Я и слова сказать не успел. Дженни! – взмолился мальчик. – Ты совсем-совсем не хочешь помириться с папой?

- Откровенность за откровенность. – Она помолчала, собираясь с мыслями. – Я хочу дать ему шанс, но мне нужно немного времени, Джек. Твой отец должен уладить одно незавершённое дело, а там поглядим…

Каждый вечер, возвращаясь домой и закрывая дверь, он надеялся, что вот сегодня настал именно тот день, когда всё изменится. Хотч не ждал кардинальных перемен и абсолютного прощения в одночасье. Всё же не настолько он был наивен, чтобы верить, будто их с женой конфликт исчезнет по мановению волшебной палочки, однако втайне желал хоть каких-нибудь перемен. В лучшую, разумеется, сторону. Да бога ради, он всё сделает! Ей нужно только попросить. И сегодня она попросила…

- Разберись со своей шлюхой! – Она полыхала от ярости, и в тон ей сверкали растрёпанные её пряди. Должно быть, такими являлись павшим воинам Валькирии – неистовыми, грозными и неумолимыми.

- Что случилось?

- Твоя девка добралась до наших детей, вот что случилось! Джой в истерике, Джек уверен, что мы разводимся, и всё это заслуга твоей потаскушки, агент! Мне плевать, кого ты трахаешь на стороне, но они и твои дети тоже!

Казалось ещё чуть-чуть, и она накинется на него – прекрасная и устрашающая. Никогда прежде он не видел её такой. Лукавая ведьма выродилась в жуткую в гневе колдунью, которая готова смести всё на своём пути. Как же ты страшна и восхитительна, моя любовь…

- Я давно порвал с ней. – Он выставил перед собой ладони. – И никогда ничего ей не обещал. Зачем она полезла к детям?

- Не обещал? Да кому ты нужен?!

Кроме тебя, очевидно, никому. Кроме тебя, детка, я – немолодой небогатый угрюмый зануда – не нужен я больше никому в этом мире. Раскройся, выплесни злость. Тебе станет легче, обещаю. Нам всем полегчает.

- Разберись с ней! – прорычала, точно дикая кошка. – И ещё, если женщина хочет увести мужчину из семьи, пугать его детей – последнее, что придёт ей в голову, идиот! – И сникла, закрылась, отвернулась. – Я не желаю, чтобы она приближалась к нашим детям. А ты… Ты волен поступать как вздумается. – Ослепительная волна эмоций пала на берег, откатилась и исчезла…

Запуталась, потерялась, девочка моя. Он и сам запутался, не представляя, как быть. Слишком мало он знал, а Гарсия лишь укрепила осознание масштабов тех глупостей, что он наворотил, поддавшись минутному порыву и бездумно потакая желанию.

- Аарон, есть минутка?

Он не сразу понял, кто его окликнул, но кивнул.

- Да, конечно.

Росси закрыл дверь. Сел напротив, и отчего-то Хотч обрадовался, что между ними заваленный папками стол. Хоть какая-то преграда. Уж что-что, а барьеры он возводить умел будь здоров – от костюмов, которые Дженни в шутку и в зависимости от настроения (господи, благослови её чувство юмора) называла то доспехами, то похоронным саваном, до этого чёртова стола и непроницаемого взгляда. Всегда готов и настороже. Разве только с нею он не прятался. Всё равно ведь поймёт, учует, как поняла и учуяла, и мучилась, и терзала…

- Хотел посоветоваться, но, как погляжу, работа подождёт. – Росси сцепил пальцы в замок. Нервничает. – Что происходит, Аарон?

- С чего ты взял?

- Ты совершенно не умеешь лгать, когда речь идёт о ней.

Ну почему он не стал бухгалтером или нотариусом? Сидел бы в гордом одиночестве в своём офисе, где до него никому нет дела.