Добрыня Никитич и Алеша Попович

Идолы сокруши Добрыня же, собра вои, запрети грабление и абие идолы сокруши, древяннии сожгоша, а каменнии, изломав, в реку вергоша; и бысть нечестивым печаль велика. Мужи и Жалость о идолех жены, видевше тое, с воплем великим и слезами просясче за ня, яко за сусчие их боги. Добрыня же, насмехался, им весча: «Что, безумнии, сожалеете о тех, которые себя оборонить не могут, кую пользу вы от них чаять можете». И посла всюду, объявляя, чтоб шли ко кресчению. Воробей же посадник, сын Стоянов, иже при Владимире воспитан и бе вельми сладкоречив, сей иде Кресчение Новаграда на торжисче и паче всех увесча. Идоша мнози, а не хотясчих креститися воини влачаху и кресчаху, мужи выше моста, а жены ниже моста. Тогда мнозии некресчении поведаху о себе кресчеными быти; того ради повелехом Кресты на шее всем кресченым кресты деревянни, ово медяны и каперовы (сие видится греческое оловянны испорчено) на выю возлагати, а иже того не имут, не верити и крестити; Новград мечем кресчен и абие разметанную церковь паки сооружихом. И тако крестя, Путята иде ко Киеву. Сего для людие поносят новгородцев: Путята крести мечем, а Добрыня огнем. (В. Н. Татищев. История Российская, т. I. М. — Л., 1962, стр. 112—113).

* * *

Иоакимовская летопись передает факт, по существу известный нам по более древним источникам. Таковым является приход Добрыни в Новгород, разрушение кумиров и крещение горожан. Новое в рассказе — это неизвестные детали в описании сопротивления новгородцев, остававшегося в предыдущих документах в подтексте сообщения о посылке воеводы вместе с митрополитом. По словам В. М. Моргайло, есть «основание говорить о довольно активной роли Татищева в передаче текста Иоакимовской летописи, пересказавшего и несколько дополнившего его своими соображениями»[27].

Но, независимо от степени авторства или редактуры В. Н. Татищева в передаче данного эпизода, ясно одно, что он не выдуман, что в основе его находятся какие-то предания, дожившие в устной и книжной традиции до XVII—XVIII вв.

* * *

Между летописным воеводой Добрыней и былинным богатырем Добрыней Никитичем обнаруживается целый ряд точек соприкосновения. Можно предположить, что действительная деятельность Добрыни — установление им кумиров над Волховом, активное участие в мирных переговорах с «неверными» магометанами (болгарами) — могла дать повод к появлению рассказов о связи новгородского воеводы со всякого рода «нехристью». А эти рассказы могли в свою очередь повлиять на былину, на ее сюжет о побратимстве Добрыни с «поганым» Змеем Горынычем. Воевода Добрыня через несколько лет сам уничтожает поставленные им кумиры Перуна, а былинный Добрыня Никитич во второй части былины вступает со Змеем Горынычем в борьбу и в конце концов уничтожает врага. Это сопоставление не покажется большой натяжкой, если вспомнить, что в последующие века сам Перун представлялся как некая «Змеюка».

Устные предания, нашедшие свое отражение в летописи, могли быть (и были) плодородной почвой, на которой традиционный змееборческий сюжет превратился в конкретную былину о Добрыне и змее. Использовав в какой-то степени в своем сюжете новгородские предания, былина, несомненно, сразу же вышла из рамок новгородской действительности и существовала независимо от этих преданий, бытовавших в Новгороде вплоть до XVIII в.

ЛЕТОПИСНЫЕ ИЗВЕСТИЯ О БОГАТЫРЯХ ДОБРЫНЕ И АЛЕКСАНДРЕ ПОПОВИЧЕ

I. СОФИЙСКАЯ ПЕРВАЯ ЛЕТОПИСЬ

Въ лѣто 6732 (1224)... (Описание битвы на Калке). И Александръ Поповичь ту убиенъ бысть съ инѣми 10 храбров. (ПСРЛ, т. V, вып. 1. Л., 1925, стр. 206).

НОВГОРОДСКАЯ ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕТОПИСЬ

Въ лѣто 6732 (1224). (Описание битвы на Калке) ... убиша Александра Поповича, а с нимъ богатырь 70, и людеи множество...

(ПСРЛ, т. IV, ч. I, вып. 1. Пг., 1915, стр. 203).

* * *

Оба известия о гибели Александра Поповича в битве на Калке восходят к недошедшему до нас летописному своду «Владимирскому Полихрону Фотия» (составленному в 1418 или 1423 г.), в котором, по предположению Д. С. Лихачева[28], это известие читалось так: «И Олександр Поповичь ту же убиен бысть с инеми семиюдесять храбрых». По наблюдению Д. С. Лихачева, известие о смерти Александра Поповича в битве на Калке появилось впервые много лет спустя после битвы, так как в сообщениях более ранних об участии в ней этого богатыря ничего не говорится.

II. «КРАТКАЯ» ПОВЕСТЬ ОБ АЛЕКСАНДРЕ ПОПОВИЧЕ

Ведомо ж да будет, яко Алексанъдръ Храбрый глаголемый Поповичь от ростовских житель и слуга у него именем Тороп, прочих же храбрых того же града 70.