Добыча: Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть

В такой ситуации президент Карлос Андрес Перес, кандидат от партии «Демо­кратическое действие», недавно одержавшей победу с огромным перевесом, сделал выбор в пользу «умеренного» и прагматичного решения, обес­печившего участие и самой нефтяной отрасли. Была создана государственная холдинговая компания Petróleos de Venezuela — известная как PDVSA, которой предстояло играть главную роль в вопросах финансирования, планирования и координации, а также выступать в качестве буфера между политиками и неф­тяниками. Также на базе существовавших до национализации организаций был создан ряд эксплуатационных предприятий, число которых после слияния сократилось вначале до четырех, а затем до трех. Каждое из них было полностью интегрированной нефтяной компанией со своей вертикалью вплоть до собственных бензоколонок. Такое подобие конкуренции, как надеялись, должно было обеспечить эффективность и предотвратить рост огромной бюро­кратической государственной компании. Кроме того, эта структура способствовала сохранению различных аспектов корпоративной культуры, традиций, стремлению к эффективности и корпоративному духу, чувству принадлежности к организации, что обычно повышает деловую активность. В первый день 1976 г. нефтяная промышленность была национализирована. Президент Перес назвал это решение «актом доброй воли». Новой национализированной нефтяной компании вскоре предстояло стать ведущей силой в новом мире неф­тяной промышленности7. САУДОВСКАЯ АРАВИЯ: ЛИКВИДАЦИЯ КОНЦЕССИИ

Теперь осталась лишь крупнейшая из всех прежних концессий — Aramco в Саудовской Аравии. Со времени трудного для Саудовской Аравии периода в начале 1930-х гг., когда обедневший король Ибн Сауд больше нуждался в разведке вод­ных ресурсов, чем в нефти, Aramco превратилась в огромный экономический комплекс. В июне 1974 г. Саудовская Аравия, пользуясь достигнутым Ямани принципом участия, получила в Aramco 60%. Однако к концу того же года саудовцы заявили американским компаниям Aramco — Exxon, Mobil, Texaco и Chevron, — что 60% явно недостаточно, они хотят все 100%. Располагать меньшим в новый век национализации было унизительно. Компании решительно воспротивились. Ведь их главной установкой было «никогда не отказываться от этой концессии». Она была самой ценной в мире. Но теперь, даже если они не могли противостоять политическому давлению середины 1970-х гг., компании пытались по крайней мере заключить наиболее выгодное для себя соглашение. Саудовцы со своей стороны не менее настойчиво стремились получить желаемое и прибегали к экономическому давлению. В конечном счете компании уступили и согласились на требование саудовцев в принципе.

Но чтобы принцип стал реальностью, потребовалось полтора года, которые ушли на споры между сторонами по вопросам технического и финансового характера. Эти переговоры по оценке собственности по меньшей мере на одну треть разведанных запасов нефти в западном мире были напряженными и трудными. К тому же они шли с перерывами и в разных местах. В 1975 г. в течение месяца представители Aramco вели переговоры с Ямани в Бейт-Мери, небольшом городке в горах неподалеку от Бейрута. Каждое утро, выйдя из своей гостиницы, они шли вниз по маленькой улочке в старый монастырь, который Ямани превратил в одну из своих резиденций, где они обсуждали вопрос о том, как оценить чрезвычайно важные ресурсы и сохранить доступ к нефти. Затем до них дошел слух, что какая-то группа террористов собирается то ли убить их, то ли взять в заложники, и внезапно маленькая улочка, казавшаяся такой экзотичной, стала опасной. Они тут же покинули городок и после вели переговоры, следуя за Ямани в его поездках по всему миру.

Наконец в Эр-Рияде весенней ночью 1976 г. в апартаментах Ямани в отеле Al-Yamama они пришли к соглашению. В этом же городе 43 года назад Standard of California неохотно согласилась заплатить аванс в $175 000 за право вести разведку нефти в пустыне, и Ибн Сауд приказал подписать документ о предоставлении первой концессии. К 1976 г. разведанные запасы нефти здесь составляли, по предварительным подсчетам, 149 млрд баррелей — свыше четверти всех запасов западного мира. И теперь от концессии приходилось отказаться раз и навсегда. «Это был действительно конец целой эпохи», — сказал один из американцев, присутствовавший в ту памятную ночь в отеле Al-Yamama.