Дочь часовщика

– Боюсь.

Князь в ответ вздохнул и повернулся к Авдееву.

– Я пытался считать Дюваля сегодня, пока вы разговаривали. Мне кажется, он замешан в убийстве учителя физкультуры. Скорее всего сам и убил. Но он закрылся, притом весьма ловко.

Катерина замерла. Зачем они ей это рассказывают?

– Слышали? – спросил Авдеев, указывая ей на место рядом с собой.

Катерина уселась на самый краешек скамейки. От Авдеева шел жар, вызывавший в ней неясную тревогу. И даже запах его почему-то забивался в ноздри.

– Слышала, – буркнула она в ответ.

– Будьте с ним осторожны. Он не пытался к вам подходить, разговаривать?

Авдеев внимательно смотрел на нее, следя за реакцией, а князь достал трубку и начал ее раскуривать.

Друзья Катерины, заметив, что ее задержали, потоптались на месте и ушли. Предатели. Катерина еще немного отодвинулась от Авдеева. И почему тут так мало места?

– Нет, не пытался. Я к магической механике отношения не имею.

– Он очень странный, Пауль, – вмешался князь. – Не пойму, что из себя представляет. Ты давно его знаешь?

– Где-то год. Встречал его в Немуском университете.

Князь потер подбородок.

– Главное его не спугнуть, – сказал он. – Можете идти, Катерина.

Она подскочила со скамейки и, поспешно раскланявшись, понеслась к себе. Как же умеет эта парочка испортить настроение.

Но Авдеев догнал ее у входа в дом и, аккуратно придержав за плечи, провел в сад. Катерина напряглась. Что это он задумал?

– Давайте не будем ссориться? – спокойно попросил он.

– Я с вами и не ссорюсь! Это вы все время на меня кричите, – возмутилась Катерина.

Он сел на деревянную скамью и посмотрел на Катерину озабочено.

– Присаживайтесь.

Катерина немного поколебалась, садиться ей рядом с ним или нет. Но потом все таки села.

– Войнич, – начал он. – Вас зачислили в Академию не просто так. Назревают большие проблемы. Да уже назрели. Потому, когда я или князь говорим, что все в опасности, это потому, что мы и правда в опасности. И пугать вас мы и не думаем. Вы понимаете? Потому прекратите дуться, как ребенок и тем более обижаться. Попытайтесь посмотреть на ситуацию серьезно.

Голос Авдеева звучал как-то иначе. Казался совершенно ровным и даже мелодичным. Катерина с подозрением на него покосилась.

– И я, и князь хотим только, чтобы вы научились магии, раскрыли свой потенциал и встали рядом с нами против общего врага. Когда усилитесь и бояться вам будет нечего. Потому что научитесь себя защищать. Вы не представляете это пьянящее ощущение собственной мощи, Войнич. Но вы узнаете его вкус.

Катерину немного начало клонить ко сну от его речи. Но ей смешно было даже представить себя в роли мощнейшей волшебницы.

– Я тоже стану орать на студентов и глазами сверкать? – спросила она Авдеева.

– Вы меня не слушаете, Войнич! – он рассердился. – Прекратите меня бояться – мы на одной стороне. И тем более я не позволю никому причинить вам вред. Даже князю. Он больной человек, но это не его вина. Его изуродовали в молодости. Что бы ни случилось, помните – я вас защищаю. Уяснили?

Катерина кивнула.

– Павел Андреевич, а можно мне поплакать? – спросила она.

Глаза у нее уже были на мокром месте от избытка эмоций. Надо же, он ее защищиает.

– Я запрещаю, Войнич! – рявкнул он и испортил момент.

2.5

Обживаться в Академии было трудно. Сослужило плохую службу и то, что Древо выбрало Катерину. Этой чести удостаивались лишь единицы и, кажется, студенты считали, что Дуб отметил ее по ошибке. Или, как жертву. Она попыталась незаметно выведать у Аполлинария Алексеевича возможно ли такое, но он очень убежденно заявил, что нет. Даже потребовал выдать сомневающихся в воле Древа князю и наказать этих недостойных самым строжайшим образом. Катерина пожалела, что заговорила с ним на эту тему. Хватило им сполна князевых наказаний.

Но Катерина не могла не признать, что Аполлинарий Алексеевич являлся единственным их педагогом, к которому не страшно было обращаться. Всегда знаешь, что ответит он по существу, не обидится, не придет в ярость и не отреагирует еще каким-нибудь неожиданным и чудным образом. И главное, не превратит в лягушку.

Обучение ведь здесь было строгое, и случалось всякое. Вот одну девицу за невнимательность Разведов лишил способности говорить неделю. Она даже к Виви приходила, пыталась телепатически до той достучаться, а Виви гневно что-то закричала и убежала. Видимо, уже вписалась в местное изящное общество.

Расползся и гадкий слух, пущенный Волынской, что Катерина любовница Авдеева. И это расстраивало ее больше всего.

Лина Сокурова, прорицательница, ее утешала. И только эта поддержка не давала Катерине окончательно сойти с ума. Они часто гуляли в саду и кормили птиц. И еще Лина гадала Катерине.

– Князь имеет на тебя виды, – предупредила ее Лина. – Причем очень нехорошие. Но ничего у него не получится. Ты все равно выйдешь победительницей.

– Я смогу уехать отсюда? Вернуться в Немус? – спросила Катерина с надеждой.

– Нет, ты не уедешь, но и пешкой в их игре не станешь. Но большего я пока не вижу.  В любом случае, Авдеева тебе не стоит бояться. Интриган – князь.