Дочь часовщика

Но через пару минут вернулся уже с одеждой. И опять смотрел на округлые смуглые плечи, выглядывавшие из воды. А Катерине уже начало казаться, что вода сейчас закипит. Может, у нее и такие таланты есть и проглядел Павел Андреевич?

Он встал к окну, к ней спиной, а Катерина с удовольствием обсушилась и оделась. Рубашка и брюки были огромными, но чистыми и даже из хорошего материала сшитыми. Она подпоясалась потуже и покашляла, чтобы привлечь его внимание. Он усмехнулся при виде Катерины, а потом глянул сурово.

– Вода остыла?

– Вы же по снегу голый бегаете, Павел Андреевич, что вам холодная вода, – решилась она ответить.

Он же, пройдя мимо нее, принялся расстегивать китель. Катерина ныркнула к кухонному столу и быстренько села, вытянувшись и сложив на коленях дрожащие руки.

– Вы меня все равно уже видели в чем мать родила, – раздался его насмешливый голос, – чего мечетесь, Войнич?

– Мне вполне хватило одного раза, Павел Андреевич.

Раздался плеск воды и Катерина залилась румянцем. Непристойные мысли о голом Авдееве так и прыгнули в голову.

Ополоскался он быстро и вскоре уже копался в шкафах с едой.

– Есть хотите?

Катерина закивала. После купания у нее всегда прорезался аппетит, но сегодня сытный ужин им все равно не светит.

– Завтра я выйду, – сказал он, усаживаясь за стол и разрезая остатки хлеба.

Катерина ничего не ответила. Она продолжала надеяться, что князь отзовется и выходить не придется.

Ночью Катерина снова закопалась в шкуры и с замиранием сердца стала ждать. Придет или у очага ляжет? Желание ощутить его рядом переросло в потребность, в которой она и сама бы себе не призналась. Но заснуть не удавалось и она ждала.

В конце кровать все таки прогнулась под тяжестью тела и Авдеев улегся рядом.

– Запаса еды и воды еще на день, и все. Придется выходить, – опять повторил он.

– Вы думаете князь нас предал?

– Уверен, что нет. Я боюсь другого. Что он убит.

– Но кто бы посмел?

– Да кто угодно! Вы верите Дювалю? А Снежной? Она конечно же женщина почтенная, но еще та стервозина. Разведов опять же... Не любит он барсов и вообще... темный маг.

– А если нам выйти к мертвым вместе?

– Я не подвергну вас такой опасности.

– Но если вы потеряете контроль я все равно останусь тут без запасов...

– Если я потеряю контроль, то спалю там всех. Вы переждете, выйдите, возьмете коня и поедете в академию. Там сразу бегите к гномам. А потом сами смотрите по ситуации...

Катерина приложила ладонь к его губам.

– Не надо. Я вас не брошу.

Он усмехнулся.

– Бросите, куда денетесь.

Катерина смотрела на него в упор и странная нежность поднималась в сердце. Она потянулась к нему и начало покрывать поцелуями его губы.

– С огнем играете, Войнич, – тихо произнес он, замерев.

– Мне все равно, – взволнованно сказала она, целуя его в уголок рта. – Может я завтра погибну, или меня захватят в плен.

– Привяжетесь ко мне, потом будете мучаться.

– Я и так мучаюсь, – пробормотала она, пытаясь проникнуть языком между его сомкнутых губ.

Он слегка отстранился, обхватил ее руку и взял один палец в рот. Потом другой.

– Я даю вам время передумать, Катерина, – усмехнулся он.

Она молча покачала головой. Она решилась.

Авдеев быстро поцеловал ее в губы, обнял за талию и опрокинул на спину. Сам же навис сверху, потом встал на колени и сдернул с себя рубаху.

Катерина дрожащими руками начала расстегивать свою рубашку и при помощи Авдеева стянула ее совсем. Ничего другого на ней в постели и не было.

Он замер на секунду, посмотрел на нее горящими потемневшими глазами и бережно накрыл своим телом.

– Доверься мне, Катерина, – услышала она его шепот.

Катерина в секунды провалилась в страсть, как в озеро, с головой. Полностью раскрылась перед ним, отдалась, позволяя ласкать, подготавливать, проникать пальцами, растягивать.

Растворившись в его запахе, жаре тела, прикосновениях и поцелуях, Катерина совсем потеряла стыд. Она стонала, изгибалась, льнула к нему и даже короткая вспышка боли не привела ее в чувство. Показалась даже приятной, принеся облегчение. Ее накрыло блаженством и Катерина забилась под горячим тяжелым телом, впиваясь в него ногтями, зубами.

Прикосновение его языка к разгоряченной коже успокоило Катерину. Она смахнула с щеки слезы и посмотрела ему в лицо.

– Я сейчас к вам привяжусь и стану одержима, как князь Марией?

– Даже не знаю. Мы с тобой сделали это по взаимной страсти, а не потому что князь приказал. Ты ведь сама хотела?

Она кивнула.

– Очень. И не жалею.

– И я не жалею.

Он перекатился на спину и растянулся рядом с ней.

– Если я погибну и привязки не будет, – сказал он. – Разорвется связь.

– Если вы погибните, то и я не продолжу жить, – серьезно ответила ему Катерина.

– Глупости это все. Продолжишь, куда денешься.

– Не продолжу. Потому что я вас давно люблю. И привязка тут ни при чем. Не верю я в нее.

Катерина сама не ожидала от себя признания в любви. Но в эту минуту стало мучительно ясно, что любит она его действительно давно. Целый семестр, если быть точной.