Дочь Деметры

Кора неопределенно дернула плечом и стянула пропитанный кровью халат. Кровь штурмана почем-то казалась немного другой — не такой темной, как кровь медиков, погибших в посадочном отсеке, с каким-то золотистым отливом. Она в очередной раз подумала, что слухи о не совсем человеческом происхождении дружной семейки Кронидов могут оказаться правдивыми. По крайней мере, до этого Кора не слышала, чтобы несчастный, в которого попали из плазменной винтовки, не просто не умер от болевого шока, но был в состоянии разговаривать и стрелять.

Кора неловко отвернулась, почувствовав, что глаза наполняются слезами, и чуть не пропустила тяжелые шаги за спиной.

— Да что здесь произошло?! Кора! С тобой-то что?

Девушка вздрогнула, ощутив тяжелое прикосновение металла к своёму плечу, и обернулась к Танату. Тот стоял, укрывая её левым крылом, и пристально разглядывал Гермеса, словно тот мог дать ответы на все вопросы.

— Все хорошо, — прошептала Кора, неловко отодвигаясь из — под крыла. — Все в порядке, — она закрыла лицо руками. — Простите.

Кто-то — она так и не поняла, кто — посадил её в вертящееся кресло, сунул в руки стакан с водой, но она не пила — так и держала его в руках, пока пелена перед глазами не отступила. Та долго не хотела отступать, и Коре пришлось три раза напомнить себе, что она не настоящая, следовательно, не имеет никакого права ни реветь при всех, ни чувствовать чужую боль как свою.

Немного успокоившись, она принялась разглядывать строгую и аскетичную обстановку рубки — огромные окна в звездную тьму, экраны компьютеров с бегущими строками непонятных данных, какими-то чертежами углов, сложными расчетами, с которыми то и дело сверялись оставшиеся в рубке офицеры, множество сложных и непонятных приборов, кнопок и рычагов, очевидно, для ручного пилотирования, и какое-то даже подобие штурвалов в количестве трёх штук (по крайней мере, Кора представляла штурвал именно так). Какое-то время Кора присматривалась к экранам (ее как раз посадили перед одним из них), но потом поняла, что для того, чтобы разобраться, что на нём написано, ей нужно учиться лет двадцать, и, с чистой совестью отвернувшись, огляделась в поисках знакомых лиц. Из таковых были только Танат, Гермес и ещё какой-то высокий, светловолосый, загорелый мужчина, чем-то неуловимо похожий на штурмана. Кора предположила, что это сам капитан Зевс, и угадала — по крайней мере, Гермес иронично именовал его «дорогой папа».

Впрочем, капитан Зевс задержался в рубке ненадолго — быстро переговорив с Гермесом, он направился в медотсек. На Кору, к её радости, он не обратил никакого внимания.

— Ну что там? — спросила Кора, робко подкравшись к Танату. — Асклепий что-нибудь говорит?..

— Не беспокойся, — строго сказал Железнокрылый. — Аида увезли в реанимацию, сейчас дадут нектара и прооперируют. Пару дней проваляется на больничной койке, потом вернётся к работе. Тебе не стоит рыдать по нему, как по покойнику.

— Правда?..

— Чистая правда, — вставил Гермес, лукаво поглядывая на Кору, — для нас это дело привычное. С тех пор, как дядюшка подался во флот, ему в голову стреляли, и в лёгкие, и пытали, а лет этак триста назад, во время одной из войн, Асклепию приходилось сшивать собирать дядю Аида из трёх разных кусков.

— Ему очень больно?.. — жалобно спросила Кора.

— Не думаю, — сказал Танат. — Скорее всего, ему уже дали наркоз. А остальным несчастным из посадочного отсека так не повезло. У нас сорок трупов.

Кора вспомнила мертвые тела, распростертые на полу посадочного отсека, вспомнила, как прохаживались инфицированные солдаты, раздавая каждому по контрольному выстрелу, и молча покачала головой. Ей хотелось, безумно хотелось сказать, что двадцать жизней зараженного экипажа совершенно не стоили тех сорока — но стоило ли теперь об этом говорить?..

Неловко передернув плечами, она перегнулась через плечо сидящего Таната и посмотрела на экран, который внимательно изучались они с Гермесом и ещё одним офицером, худым и ненормально-бледным. Кора припомнила, что этого офицера как раз разоружал один из помощников Кера, и подумала, что его бледность вполне обоснована.

Вместо непонятных кодов на экране было вполне конкретное изображение с камер видеонаблюдения в рубке — Кер, держащий на мушке лежащего в луже крови Аида.

— Дакси, с начала, — скомандовал Гермес, заметив, что Кора заинтересовалась экраном, и офицер быстро коснулся несколько кнопок. — Когда они приземлились, мы с Аресом и доктором Д.Дж. Смитом находились в смотровом отсеке неподалеку от твоего. К сожалению, когда этот гаденыш Кер выстрелил, — с досадой сказал Гермес, — наш отсек немного задело, и у нас заблокировало двери. Пока мы ковырялись с дверями, этот гаденыш добрался до дядюшки. Мы опоздали буквально на пару минут. — длинным холеным пальцем он ткнул в экран.