Дочь хаоса

Роз прикусила губу. Позвонить Сабрине? Но что ей сказать? Подсознание послало ей сон про шепчущий ветер и говорящую лягушку? Этот сон совершенно непонятен. Что делать? Сказать Сабрине: «Ни в коем случае не изгоняй рабыню»?

Будь жива бабушка, Роз посоветовалась бы с ней, спросила, что означает этот сон, но бабушки не было. Девушке стало очень одиноко.

Она не стала звонить Сабрине. На мгновение возник соблазн позвонить Харви, но и его она не стала тревожить.

Она написала Сьюзи, предложила встретиться завтра. Потом снова заснула.

Один чародей на сотню ведьм 28 декабря, ночь Пруденс

На обратном пути в Академию невиданных наук Пруденс потребовала от Ника объяснений. Потом потребовала их повторить, потому что с первого раза ее уши не осилили такого уровня глупости.

Войдя в академию, Пруденс прислонилась к каменной статуе Темного повелителя. Ей была крайне необходима поддержка.

– Значит, ты пошел против приказов первосвященника, покинул грешные стены этого убежища и поставил под угрозу собственную жизнь, чтобы защитить охотника на ведьм. Потому что тебя попросила Сабрина Спеллман.

– Ага, – подтвердил Ник.

Он держал под мышкой черную папку с ворохом листочков, на лице было написано безразличие, а в голосе слышалось легкое высокомерие. Он снова казался таким, каким она его знала.

– Потом ты пошел к охотнику за советами насчет отношений.

Ник кивнул.

Пруденс глубоко вздохнула, собираясь с силами.

– Ох, Сатана на красных шпильках.

– А что, Сатана носит красные шпильки? – удивленно выгнул бровь Ник.

– Почему бы и нет? – отозвалась Пруденс. – Очень может быть. Откуда тебе знать? Ты вообще ничего не знаешь! Вся эта кутерьма происходит из-за того, что ты не получил достойного воспитания.

Сама она родилась и выросла в этих лесах, среди этих стен. Ей хорошо помнился тот день, когда Ник прибыл в академию. Она с сестрами сидела на высокой каменной стене и смотрела, как с далеких гор через окрестные леса ковыляет незнакомый мальчишка. Он был с ног до головы в крови и снегу, одежда изодрана острыми когтями.

С высоты своего насеста Агата присвистнула:

– Ого! Почистите его, потом приведите ко мне в постель.

В те дни Пруденс еще не успела убедить Доркас, что их команда – самые крутые ведьмы на свете, и Доркас, когда волновалась, начинала заикаться. Она сказала:

– Он к-к-красавчик, но как вы думаете, что с ним стряслось?

Тем мальчишкой был Ник Скрэтч, давно считавшийся погибшим. Окоченевшие тела его родителей были найдены возле дороги много лет назад, и считалось, что вместе с ними погиб и ребенок. Никто его не искал. Все решили, что труп мальчика сожрали дикие звери.

Ник никогда не рассказывал о том, что ему довелось пережить. Очутившись в академии, он с головой нырнул в самую гущу событий. Через неделю после появления в школе он прочитал половину книг в библиотеке и уложил в постель половину ведьм.

Отец Блэквуд говорил, что Вещие сестры должны быть благодарны академии за то, что она наставила их на верный грешный путь. Пруденс терпеть не могла слушать это, но, возможно, он был прав. Ведьмы, не приступившие к учебе с младых ногтей, часто сбиваются с дороги. В Нике Скрэтче таилось что-то глубоко неправильное.

Ник вразвалочку отошел от Пруденс и стал подниматься по лестнице. Она побрела за ним, прижимая младенца к груди.

– Вот, значит, где ты набрался этих нелепых идей насчет того, что она тебе нравится, – фыркнула Пруденс. – И во всеуслышание рассуждаешь о ее красоте! Что о тебе люди подумают? Не стыдно?

– Не-а, – ответил Ник.

– А зря! Имей хоть немного самоуважения, Николас! Бери пример с меня.

В этот самый подходящий момент мимо проходил Эмброуз Спеллман. Он легко взбежал по лестнице, по которой они медленно плелись вверх.

– Эй, секс-бомба, – окликнула его Пруденс. – Мне дела нет, жив ты или мертв.

– И тебе добрый вечер, – протянул Эмброуз с тенью улыбки.

Ник скривил губы:

– Я Сабрине такого не говорю.

– Это приветствие работает лучше всего, – тихо проговорила Пруденс.

Она долго смотрела Эмброузу вслед. На нем был красный шелковый жилет без рубашки, прямо на голое тело. Невыносимо.

Втюриться в кого-нибудь – это все равно что быть похороненной заживо. Наглотаешься могильных червяков, а потом чувствуешь, как они целый день копошатся у тебя в животе.

Она с трудом отвела глаза и обнаружила, что Ник взирает на нее с точно отмеренной долей соболезнования.

– Может, расскажешь ему о своих чувствах?

– Как ты смеешь! – возмутилась Пруденс. – Я еще никогда в жизни ни к кому ничего не чувствовала! Я не из тех сумасшедших, кто ходит обедать в гости к людям! Ты хоть проверил пищу, прежде чем съесть?

Ник вздохнул:

– Поверь, у меня еще осталось немного благоразумия. Я осторожен.