Дочь княжеская. Книга 3

И еще Ненаш как-то высказался о Сихар в том духе, что теперь-то ему уже ничто не помешает. Сихар знала, донесли добрые люди, и заметно нервничала по этому поводу, но старалась держать лицо и своего страха не показывать.

Хрийз думала, что зря ворошить прошлое, смерть Сихар не вернет Фиалку, а сама Сихар давным-давно пожалела о собственной глупости, из-за которой погибла Фиалка. Кстати, еще не факт еще, что она выжила бы с тем артефактом. Не бывало еще такого за всю историю Третьего мира, чтобы проводник стихии Смерти родила дитя от живого и осталась бы жить.

На удивление, подобных союзов отмечено было в веках не так уж и мало, но все попытки неумершей женщины родить ребенка от любимого заканчивались ужасно. Хрийз нашла в библиотеке сборник «Ночных сказок» — местный фольклор о потустороннем, страшном и неизведанном донес сквозь века жуткие истории об умертвиях, о новорожденных младенцах-выродках, живущих за счет жизненных сил доноров, и о прочей подобной нечисти.

Отгремевшая война добавила своих историй, уже — документально зафиксированных. Волосы дыбом поднимались от следственных протоколов, медицинских обследованиях, системах защиты.

— Стихия Жизни, — сказал Славутич, увидев в руках Хрийз одну из книг по этой теме, — так же страшна и опасна, как и стихия Смерти. Я бы сказал, что вы тратите время зря; вместо того, чтобы учиться чему-то полезному читаете сказки. Но в основе этих сказок — зерно истины; еще живы те, кто был свидетелем некоторых из описанных там историй. При желании, можете их найти и расспросить. Когда появится на это лишнее время.

Славутич пропадал в бесконечных поездках. Он хотел увидеть Двестиполье, Дармицу и другие княжества Третьего мира. Он пропал в Небесном крае на добрый десяток дней и вернулся оттуда помятым, будто его дикие звери рвали. Подчинился или нет ему Храм Белодара, Хрийз не отважилась спросить.

… А в храме Триединого Вечнотворящего горел живой Огонь, воплощение стихии, текла по специальным желобкам-линзам Вода, нерушимым гранитом стояла стихия Земли и Воздух пел несравненной музыкой Лисчим, вечной девочки, дочери Пельчар и Ненаша, ученицы покойного Деня лТопи. И Ель в алом свадебном платье вступила в круг Изначальных Сил со стороны стихии Жизни, а со стороны Смерти вошел строгий Кот Твердич, и аура его полыхнула на миг истинной тусклой серостью неумершего, тут же скрывшейся под маскировочной сетью искусно сплетенного флера. Суровый старый священник с военной выправкой объявил их мужем и женой, и Славутич тихо сказал стоявшему рядом князю:

— Впервые вижу брачный союз Жизни и Смерти. Кому рассказать — не поверят.

Он никому в Империи рассказать не сможет в ближайшие двадцать лет, именно столько Третий Мир будет закрыт для переходов. Это если враг будет побежден и отброшен, конечно.

Хрийз радовалась за подругу, но было ей тревожно и тягостно: примерила обряд на себя. По спине мурашки текли, стоило представить себе только, что придется вот так же с кем-то на виду у всех поцеловаться. С кем? Даже думать не хотелось. И почему-то не видела она в ближайшем будущем в таком же кругу — Гральнча Нагурна. Себя — легко могла представить, в таком же алом, с вырезом на спине и с алой фатой до талии, а кто рядом был — не видела, и рассмотреть не могла, хотя старалась

«Нет судьбы…» Три фразы оракула для троих, его услышавших. Может быть, «Нет судьбы…» — относилось к ней самой? Тогда Гральнчу — «не доживешь до лета», а Лилар — про смерть везде. Знать бы точно!

Хрийз беспокоила сплетенная ею самой стихийная сеть над Сосновой Бухтой.

Она сдерживала, компенсировала, не давала развернуться в полную мощь сети врага, оставшейся после неудачного защитного флера. Так вот, сеть Жизни начала почему-то слабеть, а почему — понять не хватало ни сил, ни умений, ни опыта. С кем-то советоваться? А они поймут?

Никто не чувствовал Алую Цитадель так, как чувствовала ее Хрийз. Охранять — охраняли, но… Бывает так, что нечто привычное, с чем ты вырос и всю жизнь жил, не кажется опасным, потому что не видно происходящих с ним изменений. Кажется, что оно осталось неизменным, таким же, как всегда. И только взгляд со стороны способен уловить угрозу.

По уму, надо было бы все же поговорить со Славутичем: а что чувствует он? Он что-то чувствовал, конечно же, ведь Хрийз не раз видела его на прогулке по тем же террасам, по которым ходила сама. Но подойди и заговорить не решалась. Имперский посланник держал свою ауру в полной боевой готовности постоянно, а это отбивало всякую охоту подходить близко, не говоря уже о разговоре.

Отсюда, из замка, понять, что не так с защитной сетью, было очень сложно. Хрийз решила спуститься в город. Сюрприз — ее не отпустили.

Вот когда тряхнуло по-настоящему. До спазмов в горле и темноты перед глазами!

— Я что — пленница здесь? — с бешенством вопрошала Хрийз, уперев кулачки в бока, и откуда что взялось — взгляд, поза, яростный взгляд и ледяной голос. — Я что — арестована? Почему я не могу пойти туда, куда хочу?! Что это такое, я вас спрашиваю?!

Славутич дал ей выговориться. Потом невозмутимо объяснил запрет: