Дочь ледяного Юга

Зато Эдвараль разрядил в безлицего пистолет, в ответ получив ножом под ребра. Его выручил Висерн, не дал грешнику забрать завхоза с собой. Лазерная трубка в руках обычно безобидного доктора показалась незваному гостю весомым аргументом для отступления. Раненый волк тоже торопил – выл, скулил, жаловался хозяину. Безлицый схватил зверя за ошейник и отступил в тень.

Танри поблагодарила, отпустила духов и обернулась к людям. Исцеленный и по-прежнему громогласный завхоз заканчивал свое повествование, только в куда более цветистых и неприличных фразах, чем могла бы позволить себе Танри.

– Уматывать отсюда надо на дурижбомбеле, пока остальных не сцапали! – заключил он под конец.

– Верно, – закивали остальные.

– Нет! – неожиданно взял слово гатур. – Как старший по званию, беру управление на себя. С сегодняшнего дня до выяснения всех обстоятельств произошедшего перевожу лагерь на военное положение. Подчинение непосредственно мне. За невыполнение приказов наказание. За попытку дезертирства по возвращении в Равидар – трибунал. Это я напоминаю особо резвым и горячим. Я не зверь и держать вас здесь долго не намерен. Но пока не будет завершена серия опытов, порученная мне адмиралом, и пока мы не сможем ничего сказать тому же адмиралу по поводу гибели его сына, на север нам путь закрыт.

– Сына? – непонимающе переспросили его.

– Именно. У Марминара есть сын, такой, каких называют человекогатурами. Бартеро Гисари. Не надейтесь, что за невыполнение задания нас наградят, а за гибель Гисари к ордену представят за особые заслуги.

Гатур стремительно развернулся и пролетел мимо спешно расступившихся людей. Ошеломленная Танри бросилась вслед преподавателю.

– Что же получается? Глупая детская сказка какая-то! К тем, кто ночью не спит, приходит злой дядька и уносит с собой, – не унимался перепуганный Арвисо.

– Так и получается. Знать бы, что им от нас нужно? – размышлял вслух командор.

А Танри молчала, уткнувшись носом в подушку. Вторая ее потеря за эту неделю. И какая! Бартеро! Бартеро! Бартеро! Она даже не может сказать «ее Бартеро». Плакать по нему имеет право Давира, не она. А плакать хотелось. Еще хотелось кричать, рвать на себе волосы. Не было сил. Не было желания жить. Мир погас.

«Не буду спать этой ночью. Пусть за мной приходит это безликое чудище, лишь бы забрало туда, где он!»

Ей не дали как следует погоревать. Хитрый гатур навалил на нее гору бесполезной работы, как недавно на Арви, затем сунул в руки тепловую пушку и послал расчищать дороги.

К вечеру того же дня прибыл дирижабль. Командор лично следил за рабочими, предупреждая обо всех последствиях дезертирства. Впрочем, «Вестница» не опустилась близко к земле. На стальных тросах она доволокла под брюхом черный, похожий на засушенную летучую мышь самолет гатурьей сборки – четырехместный, боевой, по скорости способный выйти на околоземную орбиту.

Перехватив загоревшийся взгляд Танри, Ванибару резко рявкнул:

– И не вздумай!

– Тогда кто же отомстит за Рофирта? – встала в позу летчица.

– Ой за него ли? – Гатур сощурил глаза. – Сам полечу. Никого больше на смерть не пошлю. А не вернусь, Висерн через два дня вызовет «Вестницу» обратно. Уносите тогда ноги отсюда как можно скорее.

Самолет отцепили слишком высоко. Он не шлепнулся на лед, а завис на антигравитационной подушке в пяти метрах от поверхности.

Из гондолы дирижабля высунулся капитан, помахал на прощание рукой, и «Вестница» величественно начала разворачиваться над невысокими горами.

– Когда полетите? – обреченно поинтересовалась Танри.

– Через час. Пусть дирижабль отойдет подальше, чтобы воронкой не зацепило. Сбегай к Эдваралю. Он обещал мне привезти запас еды. Живей, не спи на ходу!

Не смея ослушаться, девушка понуро отправилась выполнять поручение, по дороге обдумывая, как бы незаметно пробраться в кабину. Но едва она спустилась по лестнице с ледника в проплав, черная крылатая тень пронеслась над головой. Обманул!

* * *

По траве стелился туман, имевший почему-то розоватый оттенок, как и мелкие цветы. Они гирляндами свисали с по-старчески раскорячившихся невысоких деревьев, ютившихся на пологих горных склонах. Вершины гор увязли в облаках и тумане намертво. Во всяком случае, за два месяца Тихро ни разу не видел, чтобы они очистились от вязкой мутной массы, постепенно переходящей в серое с синими разводами небо.

По каменистой тропке от козьей фермы спускалась тяжело нагруженная повозка. Правил черной лошадкой тот самый пацаненок, что созывал окрестную голоштанную ребятню бросаться в пленников камнями и козьим пометом. В город едет. А тот сегодня, как назло, тоже в тумане. Самые высокие башни не разглядеть. Единственное развлечение – издали рассматривать особенности местной архитектуры. Отсюда просто фантастический вид. Если бы не решетка…