Дочь ледяного Юга

Танри кивнула, Пинаро мигнул огромными глазами-прожекторами и вышел.

– Где ты? Где? – вспомнив не раз виденного на фото экс-адмирала, девушка вытянула руки, обследуя квартал за кварталом. Ее расфокусированный взгляд скользил за кончиками растопыренных пальцев.

Тепло. Оно идет от южной части города. Да! На пересечении двух проспектов затеплилось светлое пятно. Вначале расплывчатое, постепенно оно стало четче, указывая на конкретный дом.

Танри напряглась еще сильнее. Подушечки пальцев жгло. Светлое пятнышко поднялось над бумагой силуэтом старинного здания. Третий этаж. Второй подъезд слева. Окна выходят на площадь сразу напротив памятника. В квартире Фегинзар не один. Там люди и гатуры. Много. О чем-то жарко спорят…

Комната закружилась. Повисшая на стуле Танри уже не видела, как выплывший из соседней комнаты гатур довольно покачал головой, глядя на прожженное на карте пятно, вызвал врачей, а сам отправился к Ринальдо Самиду. Пора было предъявить Фегинзару счет от имени Союза Мстящих.

* * *

К исходу дня случилось чудо. Ливший с завидной назойливостью дождь вначале выдохся, сменившись водяной пылью, а потом и вовсе иссяк. Через истончившиеся, обессилившие тучи опасливо протянулись лучи зимнего солнца. Горожане увидели в этом верный знак – со дня на день посыплет снег. А пока, кажется, даже вволю напитавшиеся влагой серо-зелено-синие стены домов искренне радовались короткой передышке.

Радовался ей и Бартеро. Охрана сегодня была настроена благодушно и разрешила прогуляться до четвертого корпуса Первопланетного Дома пешком. «Бесценный папенька», как про себя прозвал Марминара Бартеро, срочно возжелал лицезреть отпрыска.

Срочно не получилось. Кто-то уже опередил полярника, оккупировав кабинет, и Бартеро пришлось час томиться в приемной, потеряв надежду разговорить молчаливого секретаря, и трижды пролистать разгаданный от корки до корки и поэтому брошенный на кожаном диване журнал кроссвордов.

За дверью адмирала то нарастал, то стихал гул голосов, но слов разобрать не получалось. Бартеро уже хотел уйти, как дверь резко распахнулась, и выплывший за порог Пинаро прогудел:

– Если ты не пожелал отпускать туда сына, позволь отправить мою команду под руководством Тихро Анависа и Эдвараля Ниваса.

– Но назначить главой пера… – начал было Марминар, уже готовый к капитуляции.

– Главе пера я доверяю. Поверь, мы оба читающие.

– Отправляй. Не люблю оставлять дела незавершенными, – почти как человек вздохнул адмирал и только тогда рассмотрел в приемной сына. – Заходи. Тебе тоже дело найдется. Фегинзар столько наобещал представителям иных планет, что юристы замучились объяснять – мой предшественник говорил от своего имени, а не от имени людей и гатуров.

– И что с того? – не понял Бартеро.

– У наших кредиторов мощный флот и двенадцать крупных колоний. А у нас, гатуров, одна-единственная Земля. Да и то, по милости Фегинзара, на столько лет забывшая о прогрессе! И один обжитой материк на собственный планете. Сравни силы!

– А при чем здесь я и Данироль? – вырвалось у Бартеро.

– Ты уже ни при чем. На юг отправится элитное перо. Из полярников будут только двое. Их имена ты слышал. Если не удастся перекрыть канал доступа странных тварей на Землю, следует использовать их в наших целях. Уж очень меня интересует процесс развертывания воронки и механизм перенесения населения целого континента в иное место, отстоящее от нас во времени и пространстве. Если дойдет до военных действий, хорошо бы применить эту технологию к военным кораблям противника.

– А безлицых вы скопируете тоже? – нахмурился Бартеро.

– Если удастся разобраться, как они получаются – почему нет? Но сейчас главное – не позволить Фегинзару связаться с нашими врагами. Он способен…

– Господин адмирал! – взволнованный секретарь ворвался в кабинет начальника без стука. – Господин адмирал, Фегинзара нашли! Мертвого! И еще шестнадцать человек и шестерых гатуров.

Да, за такую новость не накажут. Скорее наоборот.

– Едем!

За дверью их уже ждал вездесущий Пинаро.

– Мои подчиненные только что это сообщили, – спокойно прогудел он. Так вот кто новость принес! – Пилота я отпустил готовиться к экспедиции. Придется на машине.

Они приехали на площадь Первого Наместника, чью статую у фонтана облюбовали голуби. Фонтан молчал.

Городские власти справедливо решили – сырости с них и так хватает.

Дверь в убежище мятежного гатура не блистала красотой. Была она не железной, а вполне заурядной деревянной, плохо прокрашенной. На лестничной площадке толпились сыскари и люди в форме охраны Первопланетного Дома. При виде адмирала они расступились, пропуская делегацию.

Красно-коричневые дорожки, стены цвета пожухшей листвы придавали открывшейся картине дополнительный драматизм, который так любил экс-адмирал. Убитые лежали возле стены рядом друг с другом. По росту. Сразу видно: палачи были людьми аккуратными, во всем любили системность.