Дочь лжеца

Женщина делает глубокий вдох, и я внезапно жалею, что задала этот вопрос.

– Теперь твой дом находится здесь, – шепчет она.

– А если я не хочу тут жить?

Она берет себя в руки, достает из переднего кармана кардигана еще одну статуэтку и ставит ее на стол.

– Мне очень жаль, – едва слышно произносит Джинни и выскальзывает за дверь.

Я не желаю смотреть на оставленную фарфоровую фигурку, так что толкаю ее локтем. Она с глухим стуком падает в мусорную корзину. Бросаю сверху скомканные салфетки.

Никому не удастся меня обмануть.

Ищу ожерелье, стремясь обрести душевный покой, но не нахожу там, где оставила. Полки пусты, на полу тоже ничего нет. Под кроватью отсутствуют даже монстры. Везде пусто.

Обернув руку платком, я вытаскиваю из мусорной корзины статуэтку, отставляю ее в сторону, а потом роюсь в содержимом. Цепочки нигде нет. Как и зеленого камня.

Связь с домом потеряна.

Женщина сидит на диване внизу, пялясь в темный экран телевизора.

– Где мое ожерелье?

– Ожерелье? – недоуменно моргая, переспрашивает она.

– Цепочка с зеленым камнем. Я оставила ее на столе.

– Собиралась сделать тебе сюрприз. – Джинни смахивает слезы, идет на кухню и возвращается с маленькой белой коробочкой. – Я отвезла ее починить.

– Я об этом не просила!

– Мне хотелось сделать для тебя что-то приятное. – Женщина протягивает ее мне.

Я выхватываю подношение.

– Никогда больше не прикасайся к моим вещам, – шиплю я и бросаюсь вверх по лестнице обратно в комнату. Трясущимися руками ставлю коробочку на стол, поднимаю крышку и отодвигаю толстый слой ваты.

На меня смотрит, подмигивая, зеленый камень.

Глава семнадцатая До

Наступает обеденное время, но не мой урчащий желудок заставляет нас с отцом в спешке покинуть его кабинет.

А крики Беверли Джин, которые доносятся с первого этажа.

Мы с шумом сбегаем по лестнице, отец перепрыгивает две ступеньки за раз.

– Что случилось? – спрашивает он.

Сестра неотрывно смотрит в окно. Кас и Сэмюель тоже выглядывают на улицу. Затем Беверли Джин бросается ко мне, едва не сбив с ног.

– Снаружи стоит грузовик. А оттуда выбираются мужчины с оружием, – поворачиваясь к нам, говорит Каспиан.

– Не нужно их бояться, – заявляет отец. – Эти люди явились, чтобы защищать меня. Чтобы защищать вас. В адрес Коммуны поступило несколько угроз. Это мера предосторожности, но вам лучше оставаться в доме. – С этими словами он выходит на улицу. Стоит одетым во все черное и с автоматами наперевес мужчинам его заметить, как они тут же выпрямляются.

В этот момент я испытываю радость, что родилась женщиной. Это означает, что мне никогда не придется учиться, как обращаться с оружием.

– Давно они приехали? – спрашиваю я подошедшего Каса. Наши локти соприкасаются, вызывая покалывание кожи, и мне тут же хочется отодвинуться, чтобы проявить верность отцу. Не думаю, что он одобрил бы эти эмоции, особенно теперь, когда Томас выбран мне в мужья.

Мужья. Я стараюсь проглотить страх, сомнение. Отец никогда не ошибается.

– Всего несколько минут назад.

– Они такие страшные, Пайп, – шепчет Беверли Джин. – И выглядят злыми.

Я обнимаю ее, а затем другой рукой притягиваю к себе Сэмюеля.

Пока мы наблюдаем за чужаками, с пляжа подбегает Генри. Завидев оружие, он прямиком направляется к мужчинам в черном. Мы с Касом тут же выскакиваем за дверь и мчимся наперерез через лужайку. Приятель успевает перехватить младшего братишку за секунду до того, как тот дотронулся бы до автомата. Ковбойская шляпа мальчика летит на землю.

– Поставь меня! – пыхтит он, вырываясь из хватки. – Это мой подарок! Мама обещала привезти нам подарки!

– Это настоящее оружие, и оно очень опасное. Тебе нельзя к нему прикасаться. Понял? – спрашивает отец. Его лицо покраснело, а на шее проступили вены.

Мы с Касом уносим в дом разобиженного Генри. Он тут же лягает меня в лодыжку и убегает в свою спальню.

– Я с ним поговорю, – обещает Сэмюель.

– Уверен? – уточняю я.

– Ага, меня он послушает. – Мальчик иногда выглядит старше своих одиннадцати лет. В этом возрасте ему следовало бы еще быть ребенком, но нас много, и каждый должен помогать присматривать за остальными. Засунув руки в карманы, брат медленно поднимается по лестнице.

– Куда подевались тетушки? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.

– Не видел их с самого завтрака, – пожимает плечами Кас. – И не слишком-то жалуюсь.

– Они должны были следить за Генри. Малышам опасно находиться рядом с озером без присмотра. А где Милли? – Я немедленно принимаюсь оглядываться, испытывая чувство вины, что забыла о младшей сестренке.

– Она спит с Анжелой, – отзывается Кас, хватая меня за руку. – Хватит волноваться.

Меня снова пронзает, словно электрическим разрядом.

– Увидимся позже, хорошо? – Я отстраняюсь. – Мне пора готовить обед.

* * *

Я пробираюсь через перелесок и кусты возле дальнего конца озера к поляне, о которой никто больше не знает. Я иногда прихожу сюда, чтобы поплавать и подумать. И даже соорудила на берегу скамейку из упавшего деревца.

Сбрасываю одежду. Вода не слишком чистая, но там можно чувствовать себя свободной: ни обязанностей, ни тревог.