Дочь лжеца

– Как прошел визит? – спрашивает собеседница, пока мы забираемся в машину.

Но некоторые ответы невозможно вместить в слоги и слова.

– Нормально.

– Ты наверняка проголодалась. Давай закажем пиццу, когда вернемся домой? Или можно остановиться по пути в кафе. Как захочешь.

– Пицца подойдет.

Когда мы приезжаем, Джинни звонит в сервис по доставке и просит добавить к заказу побольше оливок и грибов. Как я люблю.

Перед глазами тут же всплывает воспоминание, как в шесть лет я сидела на диване и ела огромный кусок пиццы. Джинни и Рич смеялись, глядя на меня.

Если они всегда были рядом, то почему же я раньше их не помнила. Как могла забыть?

Когда привозят заказ, Эми раздает нам всем по тарелке, мы берем по ломтику и вместе смотрим кино. Малышка вклинивается на диван рядом со мной, попутно роняет оливку на одежду и громко смеется. Все улыбаются. Потом мы просто жуем пиццу и следим за приключениями двух собак и кота, которые пытаются найти дорогу домой.

Я знаю, как заканчиваются подобные приключения. Никто на самом деле не может вернуться домой.

Он станет совсем иным, чем был раньше.

Глава сорок седьмая До

– Пайпер.

Глаза горят. Когда наконец удается разлепить веки, кажется, что вместе с ними исчезла роговица и я ослепла.

– Пайпер.

Я облизываю пересохшие губы и моргаю, стараясь разглядеть, где нахожусь. Удается различить пятна на потолочных плитках и яркие флуоресцентные лампы, которые издают низкий гул.

На меня сверху вниз смотрит мужчина в белом халате. Затем улыбается и дотрагивается до моей руки, совсем легко, будто я могу разбиться от малейшего касания.

– Пайпер, я доктор Оконкво. Ты меня слышишь?

Я провожу ладонью по одеялу, натянутому до самого подбородка. Ткань кажется грубой на ощупь и совсем не похожа на мягкие пледы из нашего дома. Когда я пытаюсь дотронуться до лица, руку что-то останавливает.

– Это капельница, – поясняет мужчина. – Чтобы устранить обезвоживание.

Помещение наполнено звуками. Они нашептывают мне секреты. Пиканье приборов. Шум телевизора, висящего на противоположной от меня стене.

Я чувствую, как по щеке скатывается слеза. Затем еще одна. Пытаюсь их проглотить. Вспоминаю волевое лицо отца, умелые руки матушки.

Врач тем временем слушает мое сердце, измеряет температуру.

– Жизненные показатели в норме.

Я хочу ответить, но не удается выдавить ни звука.

– Не пытайся говорить, Пайпер. Отдыхай.

Перед глазами снова темнеет. Последнее, что успеваю заметить, как женщина стоит в углу комнаты и беззвучно плачет.

Кто-нибудь, помогите мне, пожалуйста.

* * *

Над головой раздается шепот.

– Долго она здесь пробудет?

– Пока слишком рано делать выводы.

– Это моя вина. Не следовало оставлять ее одну в тот день.

– Никто в этом не виноват.

– Я так ее люблю.

– Знаю.

В дверном проеме стоит отец, загораживая все остальное.

– Это для ее же блага, – произносит он, а потом выплескивает ведро ледяной воды в крошечную комнату, обливая меня.

Я трясусь от холода.

Перед глазами возникает лицо матушки, и мне на секунду становится тепло.

Отец стоит и непреклонно наблюдает, как я дрожу, вымокшая с головы до ног.

Глава сорок восьмая После

Я смотрю из окна, прислонясь лбом к прохладному стеклу. Мы с Джинни едем в тот дом, куда отец с матерью забрали меня после похищения.

«Похищения», – повторяю я про себя, но до сих пор не могу поверить.

Дорога проносится мимо, пока я слежу глазами за разбросанным на обочине мусором.

Джинни увозит меня все дальше и дальше от отца и того, чему он учил. Кожей чувствую его разочарование.

– Скоро мы приедем? – спрашиваю я.

– Уже совсем близко, – отзывается собеседница, сверяясь с телефоном.

«Как ты могла оказаться такой слабой?» – качает головой отец.

Я опускаю стекло и позволяю ветру ворваться внутрь, потом высовываю руку и с упоением ощущаю между пальцами тугие струи воздуха.

Сегодня решения буду принимать только я сама.

Мы проезжаем мимо небольших городков, неотличимых друг от друга. Я перестаю понимать, где нахожусь, и не представляю, насколько далеко очутилась, когда машина наконец сворачивает на дорогу, которая исчезает за небольшой рощицей.

Мы останавливаемся возле грязного белого дома на колесах. Он так накренился, что едва не опрокидывается.

– Здесь кто-нибудь живет? – едва слышно шепчу я.

– Нет, он уже много лет пустует, – отвечает Джинни, заглушая двигатель. – Готова?

– Наверное.

Она открывает для меня дверцу и помогает выбраться из машины.

– Я захватила конфеты, зерновой батончик и воду. Если почувствуешь головокружение, скажи мне, хорошо?

Трейлер весь изъеден ржавчиной, но окна и двери выглядят целыми.

– Ты уверена, что хочешь войти внутрь? – мягко спрашивает Джинни. – Ничего страшного, если решишь передумать. Просто приехать сюда – уже огромный шаг вперед.