Дочь седых белогорий

Несмотря на хаос вокруг себя, Ченка, как всегда, спокойна. Она ждёт своего часа, когда птицы разомнут крылья, окончат утреннюю разминку и, успокоившись, начнут жировку. Тогда каждая из них подплывёт поближе к берегу, на мелководье, где растёт сочная, вкусная трава, а в тёмной воде плавает молодая рыба. Вот тогда для её лука и стрел представится возможность показать, на что способно древнее искусство кочевников.

А вот и первые разведчики. Несколько чирков появляются из глубины тумана, ныряют, резвятся, щиплют донник и, призывая к трапезе своих сородичей, призывно трещат крохотными клювиками. Вторыми на расстояние полёта стрелы подплывают жирные крякаши. Они тоже начинают кормиться, но уже более степенно, без суеты и игривой потасовки. И вот наконец-то тёмными пятнами проявляются первые гуси. Как быстроходные илимки, они гордо подплывают к общей массе пернатых и, потеснив их по сторонам, начинают опускать в воду гибкие шеи. За ними, как из ниоткуда, выплывают ещё и ещё. Прибрежное пространство заполоняется десятками птиц. Ченке кажется, что мелководный лиман покрыт пёстрым живым одеялом. Некоторые утки плюхаются около самого берега, теребят пожухлые листики скрадка девушки. При желании до них можно дотянуться рукой, схватить за шею и спрятать в котомку. Однако этого делать нельзя. Поймаешь одну утку, другие улетят. Да и зачем Ченке мелочь, когда в двадцати метрах от неё вальяжно плавают три огромных жирных гуменника?

Но девушка не стреляет и в них. Внимательно вглядываясь в туман, она хочет увидеть желанную добычу. Но лебедей нет. По всей вероятности, они где-то там, за островом, и надеяться на успех сегодня утром не имеет смысла. А время идёт. Вот из тумана показалась первая макушка гольца. Утренняя жировка в разгаре. Пора начинать охоту.

Ченка осторожно, бесшумно приподнимает лук, накладывает стрелу, натягивает тетиву. Зоркий глаз юной охотницы целит ничего не подозревающему гусю в основание шеи. Высокотональным аккордом конгипкавуна пропела тетива. Мягким свистом синички пролетела невидимая стрела. Смертельно поражённый гусь порванной тряпкой раскинул крылья, уронил в воду голову и тут же затих. Никто из собратьев не обратил внимания на своего соседа. Предсмертные движения гуся были приняты за обыкновенный бросок за промелькнувшей в воде рыбкой. Так поступают все утки и гуси, никакой опасности в мгновенной смерти своего сородича никто из них не заметил.

А Ченка уже тянула свою добычу к берегу. Распростёртое тело, разгоняя по сторонам несведущих крякашей, быстро плыло к скраду. Несколько гусей потянулись за своим товарищем, проплыли несколько метров и остановились, продолжая кормиться сочным донником. А удачливая охотница, протащив за жилку гуся под переплетениями тальников, уже готовила стрелу к следующему полёту.

Ещё двух гуменников постигла та же участь, что и первого собрата. Тонкий писк тетивы. Стремительный полет стрелы. Моментальная смерть. Не более чем через пятнадцать минут за спиной Ченки уже лежало три здоровенных, жирных гуся. Воодушевлённая удачей, девушка готовилась пустить стрелу в очередной раз.

Однако гуси что-то заподозрили. Не понимая, куда исчезают их братья, они нервно закрутили головами, закружились на месте. Один из них, самый крупный, огромный, гусь коротко гакнул, передёрнул крыльями и медленно поплыл от берега. Подчиняясь команде вожака, потревоженная стая последовала его примеру.

Ченка заторопилась. Ей хотелось подстрелить ещё одного гуменника. Но выбор цели уже был не в её пользу. Гуси повернулись к ней задом, скрывая самое убойное место. Над водой возвышались только длинные шеи, что сильно ограничивало точное попадание. Расстояние до них ещё было не слишком велико, около тридцати метров. И она решилась сделать свой последний выстрел.

Стрела попала гуменнику в шею, чуть пониже головы. Тяжело раненный гусь забился, громко закричал, попытался взлететь. Ченка схватила связующую жилку, потянула на себя. Гусь упал в воду, нырнул, но тут же всплыл на поверхность. Силы быстро покидали его. Крылья птицы ослабли, голова завалилась набок. Но всё ещё сопротивляясь наступающей смерти, он одиноко крутился на месте, пытался освободиться от стрелы. Крики становились всё реже, тише, печальнее.

Ченка потянула за жилку. Гусь без каких-либо сопротивлений поплыл к берегу. И вдруг произошло то, что на какой-то миг заставило её онеметь от страха.

Из воды стремительно вынырнула огромная зубастая голова, схватила гуся за шею и исчезла вместе с добычей в черной глубине. Раскрытая пасть очень походила на огромную голову гадюки. Поражённая увиденным, Ченка едва выдохнула побелевшими губами:

– Чабджар!..