Дочь Великой Степи

– Ладно, я уже поняла, что в конце концов поневоле впустили. – Зиндра махнула рукой. – И кто эти люди?

Ответить девушка не успела – тот, кого звали Лисимахом, уже спешил к ним.

– Прошу прощения, почтенная архонтесса[28], что не приветствовал тебя сразу, как должно! – Он вновь поклонился. – Когда я услышал от твоих амазонок, что мой наварх жив, то от радости упал на колени и громко возопил от радости, словно какой-нибудь вакхант, не на трезвую голову будь помянут. Достойнейшая Меланиппа рассказала, что ты сделала для его спасения. Боги свидетели: это стоит не шесть талантов, а много больше!

– Но шесть талантов должны быть заплачены непременно… – Зиндра постаралась произнести это с самой грозной из очаровательных улыбок.

– Мы привезли талант задатка: все, что было на «Сепии» и в казне торгового дома. – Это сообщил не Лисимах, а второй йован. – Я Нисей, прореус «Сепии», и я рад тебя приветствовать, госпожа.

Зиндра мысленно подумала, что Лисимах с этим, как его, «реусом» оба умом не блещут. Ехать по степи с талантом серебра, имея из охраны одну Меланиппу?! За такие деньги немало головорезов Ольвии и окрестностей решились бы сцепиться не то что с отрядом Зиндры, но и с дружиной ксая.

«Впрочем, – осадила она себя, – не ты ли только что думала, будто они прибыли сюда и вовсе с кошелем золота, ценой равным шести серебряным талантам?» Зиндра покосилась на Меланиппу, увидела изумленное лицо подруги и поняла, что грек просто не рассказал об этом никому, даже ей. Про привезенный талант она впервые слышит.

– Ладно, – Зиндра постаралась напустить на себя важный вид, – поешьте, что послали боги, дорогие гости, а о делах потом…

Почему-то мысль об этом таланте серебра ее не радовала. То есть, конечно, это хорошо, но дальше-то что? Вот именно, что дальше? Даже когда они получат весь выкуп?

Она не знала, накопила ли Аксиана за все эти годы в своих ухоронках хотя бы треть… Но серебро не купит даже лишнего мгновения жизни – или глаза и пальцев Лонры. Шайка эорпат, обладающая таким богатством, рискует не довезти его до Ольвии. Да и за стенами Ольвии придется спать вполглаза.

Но это еще далеко не все…

Знают ли ольвийцы, кто убил их союзника Грилла? А знает ли об этом его род?

Да, за убитых в бою не мстят… обычно. Да, за века жизни рядом Степь и йованы не то чтобы совсем сроднились, но притерлись друг к другу – и вот уже вчерашнего врага с почетом принимают в городах, подносят ему золотые чаши и короны. Но одно дело – вождь, за которым сила всего клана, а другое – какие-то бродяжки, да еще вдобавок бабы.

Из рассказов Меланиппы и разговоров на торжищах Зиндра знала, что эллины, хотя и поют гимны богиням и чтят Мать Богов, на ее земных дочерей смотрят свысока. У сарматов и скифов, конечно, тоже по-всякому бывает… Но вот, говорят, понтийский царь Митридат сумел низложить с трона мать, высокородную эллинку, лишь потому, что его поданные-греки предпочли мужчину, хоть и полуварвара, своей соплеменнице.

Если она выйдет замуж за эллина, как ей к этому привыкать?

Зиндра замерла.

Замуж за… Теокла? Мать богов и кобыл, да о чем она думает?! Он – ее пленник! Не может ардара выйти замуж за того, кто уплатил ей выкуп!

«Ну какая ты ардара? – прозвучал в голове ехидный голос. – Все добро – сапоги старые да конь. И подданных пять голов: радость андраподиста!»[29]

Вовсе неуместные сейчас мысли.

Тирса и Меланиппа взвесили монеты на весах, хранившихся в крепости среди прочей добычи. Оказалось, не просто талант, но даже полсотни драхм сверху. Потом серебро пересыпали, проверяя на выбор. Несколько раз Меланиппа даже разрубала чеканом показавшиеся сомнительными монеты, но фальшивых не обнаружила. Фракийский статер, иллирийский диррахий. Гемидрахма угасшего царства Антигонидов. Пафлагония. Понтийское серебро с Зевсом и орлом на молниях – этих монет было больше всего. Диобол из Фурий – на нем сатир и якорь; несколько оболов с Тасоса: на них отчеканен сатир, совсем другой, и кувшин… Фасосский стартер со сцепившимися борцами. Коринфский статер с изображением пегаса и Афины – старое серебро, истертое, крылатый конь на нем едва угадывается. Сиракузская тетрадрахма с квадригой на реверсе…

Многих из этих городов и царств давно нет, а серебро их гуляет по свету.

И римские денарии. Их тоже немало, но вот они-то в основном новенькие, свежей чеканки. Что это за народ такой – римляне, надо бы узнать при случае. Слышно о них уже давно, с каждым годом их монеты все чаще в руки попадаются, а вот как-то не очень понятны они. Впрочем, Степи, возможно, и без надобности такое понимание: Рим стоит где-то за тремя морями, а значит, все, что связано с ним, – забота йованских городов, что на побережье…

– Мы возьмем еще одного коня, – Зиндра протянула горсть серебра Лонре.

– Обойдетесь, – фыркнула та. – На серебре не поскачешь, да и в еду оно не годно…

– Тогда… – прищурилась Зиндра, – мы возьмем монеты, что ардара под алтарем держит – она разрешила. Думали вам оставить, но раз так…