Дочь времени

Грант взял в руки «Розу из Рейби», любопытствуя, нет ли у мисс Пейн-Эллис каких-либо намеков на то, почему произошла такая неприятная метаморфоза с младшим сыном Сесили Невилль. Но лукавая авторша обошла этот вопрос молчанием. Она не хотела никого огорчать. Если придерживаться логики, то оказалось бы, что история эта кончается трагедией, а порок остался ненаказанным. Посему она завершила ее на мажорной ноте, описывая в последней главе выход в свет юной Елизаветы, старшей из детей Эдуарда. Это избавило ее от необходимости упоминать о трагической смерти маленьких братьев Елизаветы, о поражении Ричарда и его гибели на поле боя.

Книжка заканчивалась сценой королевского бала, на котором раскрасневшаяся и счастливая Елизавета, очаровательная в своем белом платье, впервые надев жемчуга, танцует не жалея туфелек, как сказочная принцесса. Ричард в сопровождении Анны и сына прибыл из Миддлхэма специально для этого случая. Ни Георга, ни его жены Изабеллы среди гостей не было. Изабелла умерла в родах много лет назад, забытая всеми и не оплаканная Георгом, умершим тоже в одиночестве. Вся жизнь Георга представляла собой цепь самых неожиданных, безумных поступков, что давало его родным право восклицать: «Какой кошмар! Даже Георг не мог до такого додуматься». Тем не менее Георг не переставал удивлять даже их. Предела его выходкам, кажется, не было.

Его падение, по-видимому, началось еще со времен его первой измены вкупе с тестем Уориком, объявившим Георга наследником полоумного бедняги Генриха VI, которого Уорик посадил на трон в пику своему кузену Эдуарду. Однако надежды Уорика увидеть свою дочь королевой, а также виды Георга на престол пошли прахом. Однажды ночью Ричард прибыл к Ланкастерам для переговоров с Георгом. Сознание собственной значительности отравило дальнейшее существование природного сладкоежки. С тех пор вся семья только и делала, что пыталась удержать Георга от всевозможных эскапад и расхлебывала последствия его очередной выходки. Когда умерла Изабелла, он вообразил, что ее отравила одна из камеристок, а другая якобы отравила его новорожденного сына. Эдуард счел, что дело заслуживает судебного разбирательства, и подписал распоряжение, но к этому времени Георг успел, заручившись скорым приговором нижестоящего суда, повесить обеих. Взбешенный Эдуард наказал его, предав суду по обвинению в измене двух его приближенных. Но Георг, вместо того чтобы понять эту меру как предупреждение, стал уверять, что казнь камеристок была судебной ошибкой, и с видом оскорбленного величия распространял повсюду эту историю.

Затем он пожелал жениться на богатейшей невесте Европы — юной Марии Бургундской, падчерице своей сестры Маргарет. Добросердечная Маргарет была не прочь, чтобы ее брат воцарился в Бургундии, но Эдуард решил, что Максимилиан Австрийский составит ей лучшую партию, и Георг был посрамлен.

Когда бургундская интрига лопнула, вся семья надеялась, что он наконец угомонится. Как ни говори, а Георгу принадлежала половина всех владений Невиллей и ему не было нужды жениться вторично ради состояния или для продолжения рода. Но Георг вознамерился жениться на сестре короля Шотландии Якова III.

В конце концов его мания величия достигла такой степени, что он стал вести тайные переговоры с представителями иностранных дворов, пренебрегая парламентским биллем, согласно которому он мог претендовать на престол только после Генриха VI. Тогда был созван новый парламент, который оказался куда менее снисходительным. Последовавшее за этим слушание вошло в историю главным образом благодаря бурной перепалке, вспыхнувшей между братьями Эдуардом и Георгом, но после постановления парламента о лишении последнего престолонаследия и имущественных прав все застопорилось. Одно дело лишить Георга прав на наследование, другое — казнить его. Время шло, а исполнение приговора затягивалось, и палата общин послала напоминание. А на следующий день было объявлено, что Георг, герцог Кларенс, скончался в Тауэре.

«Утоп в винной бочке», — говорили лондонцы. Так приговор, вынесенный пьянице лондонским простонародьем, обессмертил ничтожного Георга.