Дочь времени

«Она обвела взглядом зал и подумала, что предпочла бы, чтобы жена ее сына Елизавета была менее привязана к своей родне или чтобы эта родня не была столь многочисленной. Немногие надеялись, что брак с Елизаветой Вудвилль окажется столь удачным. Женой она была превосходной. Но ее окружение вызывало опасение. Воспитание обоих мальчиков наверняка перейдет в руки ее старшего брата Риверса, который, хотя и чересчур самонадеян и любит покрасоваться, как все нувориши, однако вполне культурный человек, чтобы доверить ему воспитание детей, пока они учатся в Ладлоу. Остальные — четыре брата, семь сестер да еще два сына от ее первого брака вот-вот переполнят ярмарку женихов и невест.

От внимательного взгляда Сесили не ускользнули ни стайки детей, играющих в жмурки, ни толпа взрослых вокруг стола с едой. Тут были и Анна Вудвилль (замужем за наследником графа Эссекса), и Элеонора Вудвилль, жена наследника графа Кента. Маргарет Вудвилль, жена наследника графа Арундела, и сестра Екатерина (замужем за герцогом Букингемским). Тут были Жакетта, выданная за лорда Стрэнджа, Мэри, жена наследника лорда Герберта. Здесь и Джон Вудвилль, женатый (ко всеобщему стыду) на вдове графа Норфолка, которая годится ему в бабушки. Приток свежей крови в старинный род — хорошее дело, такое бывало и раньше, но хорошо ли, когда этот приток так внезапен и обилен и поступает только из одного источника. Политический организм страны переживает в это время нечто вроде лихорадки. Инородное тело приживается с трудом. Обо всем этом можно было только сожалеть. Со временем новая кровь придаст силы организму, и все успокоятся. Эдуард при всем своем прекраснодушии — трезвый и расчетливый политик. Он долго еще будет крепко держать руль, как делал это предыдущие двадцать лет. Никто еще не управлял Англией деспотичней его, но зато и не было правителя более умелого, чем этот утонченный любитель развлечений и женщин. Со временем все образуется.

Королева-мать уже поднялась было с кресла, чтобы присоединиться к общей беседе (не дай Бог, кто-то подумает, что она чего-то не одобряет или кого-то сторонится), как вдруг ее внучка Елизавета, со смехом вырвавшаяся из толпы сверстников, отдуваясь от бега, хлопнулась на сиденье рядом с ней.

— Я уже не маленькая, чтобы играть в эти игры, — проговорила она, переводя дыхание. — Так и платье порвать можно. Тебе нравится мое платье, бабушка? Еле выпросила у папы. Пытался убедить меня, что мое палевое атласное еще вполне сойдет. То самое, что я надевала еще к приезду тети Маргарет из Бургундии. Нет ничего хуже отца, который замечает, кто во что одет. У него слишком хорошая память. А ты слышала, что дофин Франции отказался от сватовства? Отец ужасно переживает, а я так счастлива. Даже поставила десять свечек святой Екатерине. Все свои сбережения потратила. Не хочу уезжать из Англии. Бабушка, сделай так, чтобы я никогда-никогда не уезжала из Англии!

Сесиль, улыбаясь, пообещала, что сделает все, что от нее зависит.

— Старая гадалка Энкарет говорит, что я стану королевой. Но раз принцы не сватаются ко мне, как же я могу стать королевой? — помолчав, понизила голос: — Быть, говорит, тебе королевой Англии. Опять, наверное, хлебнула лишнего».