Дочь времени

— Точно такое же событие случилось и здесь. Сам видел, — Грант как бы размышлял вслух. — Тонипэнди.

— Что за «тонипэнди», черт побери! — не выдержал Брент. — Звучит, как патентованное средство. «У вас заболел ребенок? Горят щечки, капризничает, ножки устали? Дайте малышке „тонипэнди“, и все будет в порядке». Ну, как хотите. Не надо мне вашего «тонипэнди», — вздохнул Брент, не получив ответа.

— Тонипэнди, — голос Гранта звучал отрешенно, — это городок в Южном Уэльсе.

— А я-то думал — это лекарство.

— Если вы будете в Южном Уэльсе, вам непременно расскажут, что в 1910 году правительство использовало войска для расстрела бастующих шахтеров, что за это несет ответственность Уинстон Черчилль, который в то время был министром внутренних дел, что Южный Уэльс никогда этого не забудет. Никогда!

Каррадин слушал с серьезным лицом:

— А на самом деле этого ничего не было?

— На самом деле воинствующие элементы в шахтерском районе Ронда Вэлли затеяли скандал. Начался погром и грабеж лавок. Начальник местной полиции попросил Лондон прислать войска для защиты населения. Если начальник полиции считает ситуацию достаточно опасной и просит помощи у военных, то какой выбор остается министру внутренних дел? Но Черчилля так ужаснула мысль о столкновении войск с бунтующей толпой и о возможности кровопролития, что он вместо войск направил туда подразделение столичной полиции, единственным оружием которой были дождевики в скатках. Войска оставались в резерве, а все контакты с толпой пришлись на безоружных полицейских. Два-три разбитых носа в результате — вот и все кровопролитие. Министр внутренних дел был подвергнут резкой критике в палате общин за «беспрецедентное вмешательство». Вот что случилось в Тонипэнди. Вот какой расстрел не может забыть народ Уэльса.

— Мда-а, — Каррадин был озадачен. — Почти как история с Бостоном. Кому-то было выгодно раздуть ординарный случай до невероятных размеров.

— Дело даже не в том, что случаи похожи. Самое интересное то, что абсолютно все свидетели этой истории, зная, что это чепуха, никогда не пытались оспорить ее. Обратного хода теперь уже нет. Легенда не подлежит сомнению, а свидетели — как в рот воды набрали.

— Занятно. Вот как пишется история!

— Да. Такова история.

— Вот почему я так ценю архивы. Вовсе не обязательно искать факты по мемуарным источникам. Их можно найти всюду: в газетном объявлении о продаже дома, драгоценностей, чего угодно.

Грант опять начал рассматривать потолок, а в комнате снова стал слышен воробьиный шум.

— Вас что-то удивляет? — Грант перехватил пристальный взгляд гостя.

— Наконец-то я увидел в вас полицейского.

— Я и есть полицейский. Я чувствую и рассуждаю, как полицейский. Я задал себе вопрос, как это сделал бы полицейский, расследующий дело об убийстве: «Кому это выгодно?» И вдруг понял: доводы о том, что Ричард приказал задушить принцев, чтобы закрепиться на троне, — абсолютная чушь. Даже если бы он избавился от братьев, то ведь оставались в живых еще пять их сестер, которые шли впереди него по престолонаследию. Сын и дочь Георга не в счет. Парламентским биллем они были лишены права наследования. Но ведь и исполнение билля можно было задержать или вовсе отменить. Если Ричард чувствовал себя неуверенно, заявляя о своем притязании на престол, то он должен был принести в жертву своему спокойствию жизни многих людей.

— А они все пережили его?

— Не знаю, но обязательно узнаю. О старшей сестре точно известно. Она ведь стала королевой, выйдя замуж за Генриха.

— Послушайте, мистер Грант, давайте начнем все сначала. Долой школьные учебники, всякие современные теории и авторитетные мнения. Правду откроют не просто книги, а амбарные книги.

— Хорошо сказано, — похвалил его Грант. — А что сие означает?

— Это означает прежде всего, что подлинная история пишется в формах, не относящихся к жанру истории. В отчетах о расходах на королевский гардероб, о содержимом королевского кошелька, в личной переписке, описи недвижимости. Если кто-то, например, утверждает, что у леди такой-то не было детей, а в книге расходов есть запись: «Для сына миледи, рожденного в канун Михайлова дня, пять ярдов голубой ленты по четыре с половиной пенса за ярд», — то логично предположить, что у миледи все-таки был сын, родившийся в канун Михайлова дня.

— Понятно. Так с чего начнем?

— Вы следователь, вам и решать, а я только следопыт.

— Ученый следопыт.

— Я польщен. Итак, какие факты вам нужны?

— Для начала было бы полезно, а вместе с тем поучительно узнать, как восприняли основные действующие лица смерть Эдуарда Четвертого. Она была неожиданной и, должно быть, застала всех врасплох. Как реагировали окружающие?

— Ну, это просто. Вы, надеюсь, имеете в виду не что они говорили, а что делали?

— Разумеется.

— Что они говорили, расскажут историки, а следопытам нужны только факты.

— Это как раз то, что мне необходимо. Недаром сказано: судить будут по делам их.

— А что, кстати, говорится у святого и благоверного сэра Томаса Мора о том, что делал Ричард, когда узнал о смерти брата?