Дочери Марса

Онора металась туда-сюда. Салли вернулась в палатку газового отделения, прошла мимо в ужасе раскрывших глаза медсестер и санитаров, понявших, что происходит что-то очень и очень важное. Палатный врач оставался рядом с теми из отравленных газом, кто не мог передвигаться самостоятельно. Двое медсестер пытались надеть на головы пациентам миски вместо касок. Эта неожиданная и, в общем-то, разумная идея защитить головы солдат от осколков вселяла в медсестер надежду, что они хоть как-то, но контролируют ситуацию.

Палатный врач сообщил Салли о том, что происходит в операционной. Разило хлороформом и эфиром. Если в операционной начнется пожар, то, невзирая на последствия, всех отравленных газом необходимо срочно уводить.

Салли побежала к медсестре, стоящей у второго входа в палатку. Они увидели, как операционную охватывает пламя. В воздухе висел запах эфира из лопнувших бутылей, эфир, воспламеняясь, усиливал пожар.

До Салли донеслись жалобные вопли раненых. Кто-то что было мочи кричал:

— Шланги не работают!

Выстроившись в ряд и передавая друг другу ведра с водой, санитары и медсестры пытались сбить пламя. А что с хирургами, операционными сестрами и остальным персоналом? Неужели они так и остались там? Тут ведрами воды не поможешь, в ужасе подумала Салли. Тут нужен песок или земля — только ими можно потушить огонь. Бросившись в газовое отделение, она крикнула, чтобы все — и хирурги, и медсестры — как можно скорее уводили раненых в окопы.

— Уходите отсюда, сестра! — приказал палатный врач.

— Я не уйду!

— Уходите сию же минуту. Я уже отправил отсюда всех медсестер.

— Хорошо, — согласилась Салли.

Ничего, она будет действовать самостоятельно, раз уж она свободна от ночного дежурства.

Едва она повернулась уходить, как послышался грохот еще одного взрыва. Она стала силой заставлять обезумевших людей укрыться в траншеях, те сопротивлялись изо всех сил. Тут она вспомнила о торакальном отделении и помешавшейся Оноре.

Неожиданно загудела сирена, сигнал должен был прозвучать раньше, когда все только начиналось. Но и сейчас он внушил утерянную было уверенность. Внезапно наступившая тишина вдруг представилась в образе некоей гигантской ладони, накрывшей землю. В ней потонули и голоса, и даже крики. Воздух по-прежнему был пропитан химической вонью объятой пламенем операционной, вокруг ярко-красными снежинками носились искры.

Салли слышала жалобные причитания раненых, доносившиеся из уже наполовину рухнувшей палатки. Там, внутри, Онора укладывала рвавшихся подняться раненых. Салли обратила внимание, что у одного из них из ушей идет кровь, видимо, от взрыва лопнули барабанные перепонки. Подошли санитары и стали пытаться выпрямить покосившиеся опоры палатки. И потом, словно повинуясь какому-то безмолвному сообщению, что им здесь делать уже нечего, Салли и Онора вместе вышли из палатки, которую кое-как удалось восстановить. Раскаленные угли — все, что осталось от операционной, — обдавали жаром все вокруг. Салли решила вернуться в газовое отделение, ей пришлось миновать зияющую воронку, края которой были усеяны останками отравленных солдат и санитара. Она увидела, что, завершив неравный бой с огнем, к ней направляются Фрейд с Леонорой, причем ни по их виду, ни по походке никак нельзя было догадаться о только что промчавшемся над эвакопунктом кошмаре — обе не спеша шли к торакальному отделению, старательно, но без следа потрясения или ужаса обходя оторванные руки, ноги, головы. Поравнявшись с Салли, Леонора сказала:

— Санитар мне рассказал. Бомба угодила в морг. Вот так победное завершение атаки!

По территории эвакопункта бродили раненые, которым не успели поставить диагноз, — кто-то трясся, кто-то что-то бормотал, кто-то был погружен в молчание. Выяснилось, что одного из них обнаружил на дороге на Дёз-Эглиз какой-то санитар. Санитары разыскивали разбежавшихся недиагностированных раненых, приводили их назад в эвакопункт, поддерживая под локоть или приобняв за плечи. Все выглядело вполне обычно — один боевой товарищ помогает другому, — но у Салли при виде этого слезы подступили к горлу. Вернувшись в газовое отделение, она стала вспоминать ужас, который начался, когда она была в приемном отделении, бомбы, волей случая уносившие живых в царство мертвых.

С началом нового дня медсестры собрались в столовой, по пути — при свете все выглядело куда страшнее и детальнее, — рассматривая то, что осталось от операционной. По чистой случайности, как узнала Салли от Фрейд, в операционной в ту минуту никого или почти никого не было. Хирургов как раз вызвали в приемное отделение. Но двое оставшихся там санитаров погибли — их разметало по всему эвакопункту.