Дочери огня

И снова ты, Мирто, кудесница-менада,
И гордый Посилипп, весь в россыпях огней,
Твое чело Восток омыл волной лучей,
А в золоте косы — агаты винограда.

Мне кубок твой дарил блаженную усладу,
Дарил ее мне блеск улыбчивых очей,
Когда Иакха^[371] я молил во тьме ночей:
По Музе, я — один из сыновей Эллады.

Я знаю, отчего вулкан опять гремит^[372]:
От легких стоп твоих взвился огонь поддонный
И пепельная мгла над склонами парит!

Богов из глины сверг Нормандец беззаконный,
Но лавр Вергилия^[373], тенистый, благовонный,
Навеки приютил Гортензию^[374] и Мирт!

Гор

Впервые в «Дочерях огня». Египетская и греческая мифология этого стихотворения переосмыслены Нервалем. Гор, бог-солнце, сын Изиды, богини плодородия и мореплаванья, матери и заступницы, выступает мстителем за Озириса, своего отца, бога разумного созидания на земле, после своей земной смерти ставшего судьей в царстве мертвых.

Перевод Ю. Голубца

Кнеф^[375] задрожал, и твердь земная сотрясалась,
И с ложа своего Изида-мать восстала,
На нелюдимого супруга указала —
И ненависть в глазах зеленых занялась.

«Добить распутника! — кричит она, ярясь. —
Его дыхание морозы источало,
Вязать хромца, пронзить глаза, где месть пылала,
Он всех вулканов бог, он зим всесильный князь!

Орел летит… Зовет меня дух новый, смелый,
Я в честь него наряд набросила Кибелы^[376]…
Дитя! Полны любви Озирис и Гермес^[377]!»

Богиня уплыла в рапане золотистой…
Вернуло море нам сквозь время облик чистый,
Под аркой радуги забрезжил край небес.

Антэрос

Впервые в «Дочерях огня». Заглавие обычно интерпретируется как «антиэрос» (начало, противостоящее любви). Идейную основу сонета составляет дуалистическая концепция мира в восточных религиях и раннехристианских ересях, утверждавшая равноправие двух противоборствующих начал — божественного и сатанинского. Здесь она реализуется в ряде мифологических образов. С этим связаны и автобиографические мотивы романтического мятежа, одиночества, «проклятости» и избранности, характерные для поэтического самосознания Нерваля. Ироническую трактовку той же темы см. в более раннем «Красном дьяволе».

Перевод Ю. Голубца