Договор по совести

Утром я сказал министру: «Согласен!»
В тот момент вдруг вспомнились мне далекие пя­тидесятые годы: бедность, голод, мне с семьей некуда пристроиться, а я с удалой самоуверенностью говорю теще: «Ничего, мамаша, мы еще в Москве будем жить!»
Бывает же такое. Как в воду глядел.
Сам переезд произошел столь быстро, что не оста­вил каких-либо впечатлений. Прибыли мы поездом с женой в Москву, и повезли нас сразу же на новую квартиру. Оставили ключи — живите на здоровье.
Квартира великолепная! Новый район Строгино — рядом лес, река.
Конечно, расставаться с миром, к которому при­вык, было трудно. Север — это память о матери. О горячей молодости. Наконец, Север — это бригада, моя опора, с которой я прошел такой трудный и па­мятный путь.
Началась моя новая, московская жизнь. Но забо­ты остались те же — бригадный подряд.
В конце 1980 года по решению коллегии мини­стерства я срочно вылетел на Казахстанскую Магнит­ку — в Темиртау, город металлургов. Там строился крупнейший в стране цех, а вернее, завод по выпуску тончайшей жести для производства консервных банок мощностью 445 тысяч тонн в год. В этой продукции очень нуждается наша пищевая промышленность.
Великолепная панорама открылась мне: свер­кающая на солнце алюминием и свежей краской ог­ромная, площадью 26 гектаров, полностью закончен­ная монтажом коробка цеха.
В цехе — совсем другая картина. Кругом горели костры, работали, выбрасывая тучи выхлопных газов, экскаваторы, бульдозеры, компрессоры. И все это — в закрытом, хотя и огромном, помещении. Никто точ­но не помнил, когда и кем (цех строился уже вось­мой год) было принято такое волевое решение: за­крыть здание. И закрыли.
И вот в этом чаду и дыму, почти в полумраке, ра­ботало множество бригад — от 8 до 15 человек. Все они выполняли свои задания.
Вот бригада Петрова. Она числилась на подряде: у нее есть и договор на какую-то работу — на месяц или чуть более. Через месяц ее кинут в другое место на прорыв. Где-то метров через 30—40 друг от дру­га — еще бригады. И у них тоже есть договоры на отдельные виды работ: фундаменты, часть полов или кабельные каналы… И снова бесхозная территория.
Что интересно: при таком размахе строительства бригады все время мешали друг другу, то и дело выясняли отношения.
Анализ положения дал неутешительные выводы: пуск состояться не может.
Но должен!
Прежде всего надо было покончить с беспорядоч­ным распылением сил, с «рейдами» по денежным ра­ботам. Для этого весь цех нужно было разбить на узлы и передать их укрупненным бригадам — настоя­щим хозяевам, которые могли бы довести их до сдачи Государственной комиссии.
Через несколько дней после напряженной совместной работы со специалистами треста, которую .воз­главлял главный инженер Л. П. Суханов, весь цех был, как пирог, разрезан на узлы. Общий план гро­мадного сооружения состоял теперь из множества квадратов и прямоугольников, заштрихованных раз­ноцветными карандашами. Каждый квадрат обозна­чал узел — отдельный агрегат, установку, сооружение или объект, которые могут быть подготовлены к сда­че рабочей и Государственной комиссии.
Дальше задача стояла посложнее: надо было за каждым узлом закрепить по одной укрупненной генподрядной бригаде.
Собрали бригадиров. Главный инженер обрисовал обстановку на объекте. Я выступил с предложением: «Надо объединяться по две-три бригады, иначе цех не сдать». Вижу: колеблются люди. Нет у них той уверенности, какая была у А. Грекова или В. Глушенко. А без уверенности на успех надеяться трудно.
Тогда я позвонил министру и попросил разреше­ния отправить две группы бригадиров с инженерами во главе в командировки: одну группу — к Грекову в Череповец, другую — к Глушенко в Старый Оскол. Министр сразу дал согласие, и группы по четыре че­ловека в каждой стали готовиться к отъезду. До их возвращения мы решили воздержаться от каких-либо действий, и я улетел домой. Я был совершенно спо­коен за эффективность этих командировок. Греков и Глушенко работали уверенно и надежно.
Когда делегации возвратились в Темиртау, выле­тел туда и я.
Тут же вечером собрались обе делегации. Брига­диры были удовлетворены поездкой и единогласно пришли к мнению: крупные бригады работают на­дежно.
Теперь уже агитировать не приходилось. Все дружно сели за расчеты. Для начала было принято решение выделить на стройке самые важные, самые «горячие» узлы. И на них подрядным способом тща­тельнейшим образом выполнить все до мелочей. Эти узлы должны были дать разгон всей работе.
Самые опытные бригадиры возглавили крупные бригады, созданные на базе трех-четырех небольших коллективов. Они-то и взяли на себя самое тяжкое, но благородное бремя — быть первыми.
После распределения самых важных узлов и под­писания подрядных договоров мы отбыли домой.
Когда я вернулся в Москву, стал искать ответ на многочисленные вопросы, которые поставили жесткие сроки строительства цеха. Прежде всего, как объеди­нить единой целью многотысячный коллектив участ­ников стройки — строителей и монтажников.
Тогда и пришел я впервые к мысли: не делаем ли мы только половину дела, когда переводим на под­ряд отдельные бригады или управления своего ми­нистерства? И почему вторую половину, пожалуй, даже более важную — вовлечение в коллективный, массовый подряд смежных бригад из «чужих» мини­стерств,— выполняют уже без нашего участия дру­гие люди? Почему мы не знаем друг друга, а наша работа зачастую не увязана ни единой целью, ни сроками?
Что, если собрать группу из, специалистов двух министерств — нашего и Минмонтажспецстроя, веду­щих строительство цеха жести, и таким составом выехать в Техмиртау?
С этим вопросом я решил обратиться в Отдел строительства ЦК КПСС. Товарищи из отдела пред­ложили предварительно обсудить этот вопрос с прак­тиками и специалистами с разных строек страны и пригласили в Москву группу опытных строителей.
Вскоре по решению Отдела строительства ЦК КПСС группа специалистов — представителей двух министерств — вылетела из Москвы в Темиртау — претворять в жизнь намеченную на московской встре­че схему организации сквозного поточного под­ряда.
Нужно было, исходя из условий производства, а также ограниченного времени для монтажа и налад­ки, разделить теперь уже весь пусковой комплекс на компактные узлы, удобные для взаимодействия бригад и оперативного руководства ими. Расставить бригады в «цепочку». Установить жесткие, но реаль­ные сроки для всех рабочих коллективов по передаче фронтов работы друг другу. Учесть все возможные варианты параллельного и совмещенного ведения ра­бот строителей и монтажников, уточнить остаточные объемы, потребности в трудовых и материальных ре­сурсах, графики работ, рассчитать всем бригадам заработную плату и премии. Конечно, с такой зада­чей справиться своими силами нам было трудно. Надеялись на активное участие прежде всего нового главного инженера треста Виктора Алексеевича Бардашова.
Но со стороны руководства треста «Казметаллургстрой» мы встретили вначале если не противодейст­вие нашей новой «затее», то в лучшем случае скры­тое недоверие. А если говорить честно, то прямое и откровенное пренебрежение. Никто всерьез и не ду­мал о возможности массового сквозного подряда на стройке, относились к этой инициативе как к очеред­ной кампании. Хотя, казалось бы, наоборот, руково­дители должны были использовать наш приезд с наибольшей отдачей.
Бардашов с нами работать не захотел, объяснил: «Времени нет». На самом деле большая часть его рабочего времени уходила на межведомственные распри. Это было видно сразу, на первом же оперативном совещании. Взаимные требования, претензии, обвинения. А для успешной работы любого коллек­тива, тем более такого, как многотысячный коллек­тив строителей и монтажников, нужна прежде всего дружба — дружба на всех «этажах».
Увидев, что первые три дня командировки пропа­ли даром — мы не имели возможности не только Ор­ганизовать что-либо путное, но даже встретиться с нужными нам людьми,— я поехал к первому секре­тарю Карагандинского обкома КПСС А. Т. Коркину.
Скажу откровенно, что в нашей группе на третий день бесполезного пребывания в Темиртау тоже поя­вились свои скептики. Один из них задал мне во­прос: «Скажи/Владислав Пахомович, как это ты ре­шился на такое рискованное дело? Ведь это и на самом деле пустая и бесполезная затея!» И я вспомнил: точно такие же слова я слышал в 1971 году, то­же от уважаемых людей, когда заключал свой пер­вый договор на подряд.
С Александром Гавриловичем Коркиным у нас со­стоялся полезный, деловой разговор. Профессиональ­ный строитель, когда-то бывший управляющий э же; трестом, он быстро понял суть идеи и буквально ею загорелся. К вечеру В. А. Кардашов пригласил нашу группу к себе в кабинет.
И началась большая и напряженная, работа с утра до 9—10 часов вечера, включая все субботы и воскресенья.
Виктор Алексеевич в конце концов так увлекся этой затеей, что в дальнейшем отдавал ей все свое рабочее время. Не разобрался он поначалу в идее возможно, от недостатка времени. Оно у него ухо­дило в основном на бесконечные заседания и «опера­тивные» совещания.
Десятки начальников разных рангов, столь необ­ходимых на производстве, по два, по три раза в день усаживались заседать. И это в предпусковой и осо­бенно в пусковой период. Созывались на совещание все, независимо от того, есть ли в том необходимость или нет.
Заседания, совещания… И это, к сожалению, не только в Темиртау. Я порой думаю, что для некото­рых руководителей это самый удобный и верный спо­соб уйти от решения множества вопросов и проблем, ежечасно возникающих на строительных площадках.
Большой объем работы, который предстояло нам выполнить в Темиртау, потребовал создания при тресте рабочей группы во главе с главным инженером В. А. Бардашовым.
Разбирая за столом у Бардашова чертежи для разбивки и уточнения узлов, мы совершенно неожи­данно «нашли» целый тоннель, проходящий через весь цех. Его, как выяснилось, не передали в работу ни одной строительной организации — все о нем за­были, и теперь мы открыли его, как Колумб Аме­рику!
Спрашиваем: