Договориться с народом. Избранное (сборник)

Гоголь, как уже отмечалось, не создал ни одного живого, светлого образа русского человека, а человеком более или менее деятельным у него оказывались приобретатели типа Чичикова и Костанжогло. Это было и личной трагедией Гоголя, и следствием некоторых особенностей русской классической литературы XIX – начала XX века.

Эта литература справедливо считается одним из самых существенных вкладов русского народа в сокровищницу мировой культуры. Один западноевропейский мыслитель писал, что писатели Запада напоминают ему детишек, делающих куличики в песочнице у ног двух гигантов – Льва Толстого и Достоевского. Но, конечно, этот перечень русских гигантов далеко не полон. Разве Пушкин, Тургенев и Чехов не под стать той паре? Однако и у этой великой литературы были свои слабые места.

Русских классиков упрекали в том, что они не создали ярких образов творцов, созидателей, и этот упрек во многом справедлив. А не создали они этих образов потому, что не осознавали истинного положения своей страны, того, что Россия практически сразу же после Смуты начала XVII века все более превращалась в криптоколонию (скрытую колонию) Запада, или, как называл ее публицист Борис Кагарлицкий, в «периферийную империю». Уже с царствования Анны Ивановны страна находилась под немецкой крипто-оккупацией (если выражаться в стиле Дмитрия Галковского).. Цари, затем императоры России династии Романовых стремились ввести Россию в ряд «цивилизованных (западноевропейских) стран, европеизировать русский евразийский народ, нередко не останавливаясь перед самыми крутыми мерами, чтобы сломить его сопротивление этому надругательству.

Первые Романовы испытывали сильное польское влияние (передававшееся, в том числе, и через деятелей – выходцев из западных областей и из Малороссии – Симеона Полоцкого и др.), о чем говорилось выше. Петр I подпал под обаяние маленькой, но могущественной тогда морской державы Голландии и вознамерился превратить Россию в большое подобие Голландии. В царствование Анны Ивановны в России хозяйничали немцы. Елизавета Петровна чуть было не вышла замуж за французского короля, Россия воевала на стороне Франции в Семилетней войне, французское влияние в России заметно усилилось. Петр III даровал русскому дворянству «вольность» (то есть разрешение не служить государству), но оставил за ним земли и крепостных крестьян (которые за службу и давались). В беседе с Михаилом Ломоносовым этот мимолетный царь изложил свой взгляд на то, как он собирается превратить русского мужика в цивилизованного европейского бауэра. Екатерина II подтвердила указ о вольности дворянской, а, приняв участие в разделе Польши, переняла из этой разделенной страны самые свирепые формы крепостного права, на что народ ответил крестьянской войной, потрясшей самые основы государства. Екатерина вновь раскрыла двери России перед немцами, в том числе и перед немецкими колонистами, но одновременно вела переписку с французскими энциклопедистами и вообще старалась сделать свой двор космополитическим и самым блестящим в Европе, превзойдя пышность Версаля. Образовались в России и круги англоманов.

Александр I, как победитель Наполеона, взявший Париж, ввел Россию в ряд самых могущественных государств Европы, где господствовали французский язык и французская культура. Однако засилье немцев в российских верхах было столь сильным, что русский генерал на вопрос царя, как его наградить за подвиги, попросил «произвести его в немцы». Николай I, царствование которого началось с подавления восстания декабристов, среди которых оказались представители наиболее аристократических родов русского дворянства, сделал своей опорой немцев, в особенности остзейских баронов. Эта картина сохранялась до конца правления Романовых. Представительство немцев в рядах высшей бюрократии, в руководстве вооруженными силами и при дворе императора было превосходящим, совершенно непропорциональным доле немцев в населении России.

До конца XIX века русская литература создавалась преимущественно дворянами – представителями наиболее европеизированного сословия русского общества. Пушкин гордился своим 600-летним дворянством, но воспитывался в Царскосельском лицее – этом рассаднике космополитических идей, был камер-юнкером и входил в высший свет. Пушкинистка Кира Викторова доказала, что отношение Пушкина к Романовым, особенно к Петру I, Екатерине II и Александру I, было очень скептическим, но он, опасаясь сурового наказания (вряд ли тут дело ограничилось бы ссылкой в Бессарабию или даже на Соловки), так зашифровал свои суждения, что ей понадобились десятилетия труда на разгадку этих ребусов. (Свою книгу об этом ей удалось опубликовать лишь незадолго до смерти.) Мог ли Пушкин в этих условиях выступить против засилья немецких криптооккупантов в России? И все русские классики, вплоть до Толстого и Достоевского, получали образование и воспитывались на западный манер, и тем из них, кому удалось преодолеть поставленные им в юности рамки, это далось большим трудом.