Договориться с тенью

— Ну, это смотря за какой бугор. Говори. Есть пацаны, порешают твои вопросы.

— В Германию.

— Ха! Вот это ход! Гуманитарная помощь их столу от нашего? Ну, ты, блин, даёшь! Я всегда знал, что ты пацан неординарный. Но чтоб такое завернуть!

— Понимаешь, надо довести всё до логического завершения.

— Ты — воще логичный, я понял. Сначала: давайте, мужики, поднапряжёмся, возьмём десяток экземпляров немецкой мазни из музея. Теперь, бля…, вернём их на родину — в Немеччину. Да не просто так, а ещё и рискуя башкой. Давай-ка, брат, легально их передадим. Я тебе и эфир организую, базара нет, пропиаришься заодно. Скажешь, нашёл в мусорном баке. Подаришь безвозмездно какому-нибудь немецкому детскому дому. Есть в Германии детдома? Не знаешь, Валерка?

Валерка пожал плечами:

— Детдома там тоже должны быть. Чем Германия хуже нас?

Друзья весело загоготали.

— Ладно, хватит ржать! — разозлился Павел. — Моя собралась в Германию. Тесть утром звонил. Говорит, молчала до последнего дня, а тут вдруг выдала, что едет в гости. Думаю, что к этому хмырю. Вот я и решил сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться, — предложить ему картины. С условием, что Софию оставит в покое. Усекли?

— А если немчура выберет Соню, что будешь делать? Потащишь картины назад? — спросил Валерка.

— Ага. Или сдаст тебя в полицию?

— Ну, сдаст — значит, идиот. На фига я их полиции? Меня домой торпедируют, а он без картин останется.

— Молодец, — обронил Костя, азартно ковыряясь в зубах деревянной палочкой. — В принципе, картина ясная. Нормальный обмен: бабу — на картины. Ха, романтик ты у нас, оказывается, Паша!

— Ладно. Скажи лучше, как их протащить туда? Ты же у нас голова.

— Да легко — как два пальца об асфальт. Делаешь себе шенгенскую визу, берёшь билет в Польшу, даёшь проводнику денег. Он не только картины, но и тебя спрячет в своём служебном купе под полом. У них там нычка есть, да и всё куплено. Они своё кино крутят с таможней. Знают, когда, что и почём. Короче, всё тебе нарисуют. Дальше ещё проще. Приезжаешь в Слубице, напиваешься в стельку, берёшь такси и катишь через мост во Франкурт-на-Одере. Это, в принципе, один город на две страны. У них и универ общий на немецкой стороне. Не успеешь испугаться — и ты уже в Германии. А там уж и вали, куда надо.

— Напиваться обязательно?

— Я бы напился. Во-первых, не будешь психовать при паспортной проверке, если остановят: пьяному море по колено. Во-вторых, меньше вопросов. Если заметут — опять же: ты, пьяный иностранец, что-то напутал и с географией, мол, с детства не дружишь. Кому охота с алкашом возиться? А таксисту надо денег побольше дать, знаешь, по-купечески, типа — русский мот, чтобы он на бабки позарился и сам был в интересе. Прочешешь ему, что интересуешься правами иностранцев и процедурой покупки немецкой недвижимости, намекнёшь, что подыскиваешь себе домик на старость. Помашешь ему толстым кошельком с кешью перед носом. Только денег надо давать уже на той стороне.

— Всё так просто?

— А жизнь, брат, вообще проста. Это люди сами ухитряются её усложнять. Вот ты, например, придумал такую ахинею с обменом картин на бабу и счастлив в ней сам поучаствовать. А проще было бы тебе встретить Соньку хоть, к примеру, сегодня вечерком и объяснить, что она заблудилась. Ну, интеллигентно, конечно. Купить шампусика, колготки, брюлик новый — что там она любит, тебе лучше знать — и поговорить душевно. Всё выяснить: да — да, нет — нет. Баба с возу — дилижансу легче. Чего зря свой мозг разрывать? И вообще, я не понял: она собралась к какому-то хмырю, а ты ей позволяешь? Вы же с горшка вместе.

— Королева имеет право на любой ход, — нервно постукивая пальцами по столу, произнёс Павел (ему неприятен был столь откровенный разговор). — Я понял, понял и подумаю над твоим советом.

— Ага, и сделаешь по-своему, гроссмейстер хренов. Тебе только дай повод поиграть в войнушку. Вот и придумал себе проблему. Давай, валяй.

Кажется, Костя не на шутку озадачился рискованным предприятием друга.

— Я сказал — я понял. Завязывай с проповедями! К кому подойти насчёт визы и проводников? У меня в прошлый раз с визой осечка вышла.

— А я что, знаю? У меня ночной клуб, а не посольство.

— Ты сказал, есть у тебя к кому обратиться.

Костя выдержал паузу, порылся в телефонной книге, нашёл нужный номер, протянул Павлу:

— Позвони этому комерцу. Скажешь, от меня. Встретишься — он тебе всё расскажет. А лучше сделай так, как я советую.

— Спасибо, Костян, — Павел крепко пожал другу руку. — Как комерца зовут?

— Шопенгауэр!

— Ты чё, прикалываешься?

— Нормальное имя — Эдька Шопенгауэр. Ты должен его помнить. Когда мы в универ пришли, он на последнем курсе был. Фарцой занимался, кроссовки модные возил и нас всех обувал — и в прямом, и переносном смысле. После отбоя водкой в общаге торговал, на бедных студентах наваривался.

— А-а-а… Ну, с этого и надо было начинать. Конечно, помню. Здоровенный такой бык, сейчас на Х-пятом гоняет.

— Не здоровенный, а толстый. Здоровьем там давно не пахнет.

— А Шопенгауэр — это что, его настоящая фамилия?

— Кликуха.

— Не вижу связи.