Доисторические и внеисторические религии. История религий

Сибирский и североевропейский шаманизм был научно описан в конце XVIII – начале XIX века и наименован уралоугорской религией. Но к концу XIX столетия было собрано много этнографических фактов, свидетельствующих о присутствии аналогичных шаманизму религиозных явлений у многих неписьменных народов как Старого, так и Нового Света. «Шаманы обладают искусством общения с духами не только в Сибири и Центральной Азии, но и в Северной и Южной Америке, в Океании, на островах Малайского архипелага», – писал Мирча Элиаде в своей специальной работе по шаманизму.[530]

Один из первых русских ученых, исследовавших феномен шаманизма, В. М. Михайловский, отмечал: «Мы имеем право говорить о шаманстве и шаманах у самых отдаленных народов, не имеющих по происхождению ничего общего с теми русскими инородцами, среди которых эти термины возникли или же приобрели права гражданства… При всей разнообразности племен и разбросанности по местностям, лежащим на большом расстоянии друг от друга, явления, носящие в этнографии общее название шаманства, повторяются с замечательной правильностью и последовательностью».[531]

Ныне эта точка зрения общепринята среди религиеведов. Русский исследователь религиозных представлений народов Малайзии и Западной Индонезии Е. В. Ревуненкова без тени колебания именует шаманами халаков, похангов и дукунов – колдунов, практикующих среди племен внутренней Малайи и Суматры.[532] Из местного, сибирского понятия шаманизм превратился в наименование одного из общечеловеческих типов религиозного поведения. Но как понимают исследователи сущность феномена шаманизма?

Ученые довольно рано установили, что шаман вовсе не обязательно отрицает обычное жречество. Он прекрасно уживается с ним там, где оно существует. Но само жречество постепенно слабеет, деградирует от близости с шаманизмом. Жречество, как отмечалось уже в наших лекциях, среди современных неписьменных народов есть, скорее всего, пережиток той далекой эпохи, когда теизм еще не сменился магизмом, когда жрец связывал общину с Богом.

Шаман занял в общине не место жреца, но место пророка. Говоря о южносуданских племенах нуэров, сэр Эванс-Притчард отмечал, что «через жреца человек обращается к Богу, а через пророка Бог говорит с человеком».[533] Замечание это, казалось бы, одинаково справедливо для всех религий, но из описаний самого британского ученого становится совершенно ясно, что нуэры почти забыли о Боге-Творце и живут в мире духов. Жрецы в установленные дни и в определенных обстоятельствах возносят молитвы и свершают жертвоприношения как Творцу мира, так и духам-покровителям, а вот «пророки» активно вторгаются в области духов и не столько доводят их волю до общинников, сколько пытаются на волю эту воздействовать. «Пророки» нуэров на поверку оказываются типичными шаманами.

«Шаман действует благодаря своей оккультной силе, заручившись помощью духов-помощников, подчиняющихся его воле, а жрец – просто смиренный проситель, сам подчиняющийся духам; шаман действует от своего имени, благодаря своему личному могуществу, а жрец – официальный представитель общины в ее взаимоотношениях с духами. Камлания шамана просты и, как правило, ограничены небольшим кругом лиц, в то время как жрец руководит широкими, тщательно разработанными общественными церемониями», – указывал британский религиевед Г. Вебстер.[534]

Научное открытие явления шаманства случилось в то время, когда западный мир переживал расцвет атеизма. Признать шаманизм – значило признать реальность существования духовных сил, которые наука XIX века отрицала со всей решительностью. Но факты шаманского камлания, впадения шамана в транс были многократно описаны. Объявить все это иллюзией не было никакой возможности. И тогда шаманизм был сочтен психической болезнью. «Взгляд на шамана как на человека нервно или психически больного стал почти общепризнанным в науке, и само возникновение шаманизма стало мыслиться как результат отклонений в психике», – отмечала Е. Ревуненкова в обзоре литературы по шаманству.[535] Именно так объясняется феномен шаманизма в «Энциклопедии религии и этики» Хастингса.[536] В работе, посвященной шаманизму в Ост-Индии, голландский ученый Г. Вилкен писал: «Шаман – это личность больная, слабая, страдающая нервным заболеванием и часто безумием… Шаманский экстаз принадлежит к истероидной эпилепсии и к гипнозу, определенно – к сомнамбулизму».[537]