Доисторические и внеисторические религии. История религий

Все, что мы знаем о мозге неандертальца, ровным счетом ничего не говорит ни за, ни против его способности к «отвлеченным представлениям». Мы знаем, что он обладал речью и владел правой рукой лучше, чем левой, но какой структуры должен быть мозг для способности к вере в Бога – этого науке неизвестно. Однако следы материальной культуры неандертальца, безусловно, говорят нам о нем как о Homo religiosus и позволяют уверенно считать этого палеоантропа способным и к сложному погребальному ритуалу, и к представлениям о бессмертии души, о Боге и загробной жизни. Именно следы материальной культуры неандертальца убеждают нас в том, что его мозг, не во всем сходный по структуре с нашим, был, однако, вполне годен для «отвлеченных религиозных представлений».

Это отнюдь не значит, что неандерталец был каким-то идеальным дикарем. Известны убедительные свидетельства людоедства (Крапинская стоянка в Хорватии, пещера Ортю во Франции), нанесения ран и даже убийства человека человеком в ту далекую эпоху. Тщательный анализ поселений среднего палеолита во Франции выявил большую взаимную отчужденность отдельных человеческих сообществ друг от друга в те времена. «Во Франции, начиная с Рисса, существовали четыре археологические культуры: ашельская, тейякская, эвеноская и премустьерская. Хотя люди – носители этих культур – и жили бок о бок многие десятки тысяч лет, практически они не знали друг о друге. Взаимное влияние если и имело место, то крайне редко».[170] Если мы правильно понимаем эти данные, то тогда и родовой антагонизм оказывается очень древней, быть может, извечной человеческой традицией.

Но эти отдельные факты, вновь подчеркивая несовершенство человеческого существа как такового, только еще больше оттеняют порыв к вечности, красоте и добру древнейшего человечества. «Мы можем только строить догадки о том, когда, где и как впервые появилась религия, – пишет в фундаментальной «Historia Religionum» один из величайших реигиоведов ХХ столетия Эдвин Оливер Джеймс, – но вполне безусловно, что представления о том, что жизнь продолжается после смерти, как теперь мы знаем, были распространены в раннем палеолите среди обитателей пещер китайских Драконовых гор близ Пекина. …В Западной Европе погребальные обряды безусловно совершались в эпоху среднего палеолита, например в Ле-Мустье и Ла-Феррасси в Дордони и в Ла-Шапель-у-Сант в департаменте Коррез в нынешней Франции».[171]

Лекция 3 Религия верхнего палеолита

Примерно 75–35 тысяч лет назад в Евразии происходят знаменательные события – некоторое потепление климата III межледникового периода сменяется новым и очень суровым оледенением. Именуемое Вюрмским, это последнее, четвертое по счету, как ныне полагает большинство специалистов, оледенение превратило всю северную часть Евразии в непригодный для человеческого существования ледник. Лед полностью покрыл Скандинавию, затопил Балтийское море и даже распространился более чем на сто километров к югу от него. Льдом была затоплена и вся Северная Россия. Ландшафты Франции, Средней Германии, берегов Дуная и Днепра превратились в тундру. Это новое оледенение совпало с исчезновением неандертальца. Отныне в Евразии безраздельно господствовал Homo sapiens.

Человека верхнего палеолита, анатомически совершенно сходного с нами, обычно именуют кроманьонцем по первой научно описанной находке его останков близ деревни Лез-Эйзи (Дордонь, Франция) в пещере Кро Маньон (Crô-Magnon). Открыл и описал останки человека из Кро Маньон в 1860–1865 гг. Эдуард Ларте (Eduard Lartet). Материальная культура кроманьонцев существенно более развита, чем культура среднего палеолита, каменные орудия намного разнообразней, лучше отделаны и отшлифованы. Кроме камня кроманьонцы широко использовали кость и, разумеется, дерево для своих потребностей. Не вовсе пренебрегая пещерами, кроманьонцы, как правило, строили жилища, видимо неплохо защищавшие их от суровых зимних холодов. Мы находим остатки землянок и следы обширных жилищ шатрового типа, которые делались, скорее всего, из сшитых шкур животных и устанавливались на деревянном каркасе.

Кроманьонцы оставались преимущественно охотниками. Природные условия Вюрма делали собирательство надежным источником пищи только в южной, средиземноморской, зоне их проживания. Мнение, что кроманьонцы сумели одомашнить северного оленя, высказываемое рядом ученых, не подтверждается фактами. Но в охоте кроманьонцы достигли очень высокого мастерства, превзойдя и такого знатока охотничьего дела, каким был неандерталец. Именно кроманьонцу, скорее всего, принадлежит честь изобретения лука и стрел, рыболовных сетей, гарпунов и острог для битья рыбы. Он бесстрашно охотился на таких огромных животных, как мамонт, шерстистый носорог, пещерный и бурый медведь, пещерный лев, зубр и тур, используя многочисленные приемы и хитрости. Что же касается более мелких копытных, грызунов, птиц и рыб, то они составляли повседневное меню древнего охотника.