Доисторические и внеисторические религии. История религий

Часто целое изображение быка замещалось одной головой, увенчанной рогами, часто создатели святилища ограничивались и еще более лапидарным образом одних мощных рогов. Символ этот, кажется, не знает границ культурных зон. Мы встречаем его и в Анатолии, и в Индии, и в Месопотамии, и на Дунайской равнине. В Ганджадаре (Западный Иран) раскопано маленькое помещение конца VIII тысячелетия до Р. Х., в нишу стены которого вмазаны один над другим два бараньих черепа с рогами. Бычьи рога встречают нас и в святилищах протонеолитического времени в жилищах северосирийского Мурейбита. В поселениях культуры Сескло (Фессалия, Македония, VI тысячелетие до Р. Х.) маленькие изображения рогатых бычьих голов носили на шее чуть ли не все их обитатели. Но нигде нет такого множества вмурованных в стены и скамьи бычьих и бараньих голов и рогов, как в Чатал Хюйюке. Здесь это обязательный элемент любого священного пространства.

Назвать эти находки свидетельствами «культа быка», «культа барана» – значит не объяснить ничего. Почитали неолитические обитатели не самих зверей, но тот Первообраз, образом которого стал со времен Ориньяка дикий бык и баран. В святилищах Иерихона, Бейды, Мурейбита, Сескло встречается множество маленьких глиняных фигурок, часто разбитых, быков, оленей, баранов, козлов. Это – жертвы Тому, Кого животные отображали в качестве первообраза жертвы. Очень возможно, что первоначально для жертвоприношений использовали диких, специально отловленных животных. Но находить подходящих для жертвоприношения крупных животных вблизи постоянных поселений становилось все труднее. Животные, избегая опасности, уходили подальше от деревень. Поэтому их стали отлавливать заранее и содержать в загонах в ожидании дня священнодействия, постепенно научаясь приручать, а потом и использовать для пропитания и хозяйственных нужд. Если так, то доместикация животных, подобно одомашниванию растений, имеет ритуальные первопричины.[272]

Образ рогатого копытного животного как «икона» Верховного Бога достиг исторического времени и обнаружил себя во многих религиозных сообществах. Египтяне рогами быков отмечали гробницы (мастабы) древнейших царей. Быком и овном, часто именно «диким быком», именуется Амон-Ра, «незримое солнце», Верховный Бог египтян. Рогатые тиары венчают шумерских богов. Зевс предстает как бык и в минойской, и в классической греческой религии. Вспомним предания о Европе и Пасифае. Бык – образ Верховного Бога у хеттов, у обитателей протоиндской цивилизации, в классическом индуизме (нанда Шивы). Все это – звенья одной цепи, образы единого символического ряда.[273] Рога жертвенника Синайской теофании [Исх. 27, 2], почти повсеместный в поэтике образ рога как синоним мощи, например: «В тот день возвращу рог дому Израилеву» [Иез. 29, 21], – также восходят к этой древней «иконографии».

Но среди этих символических зооморфных, а то и вовсе безо́бразных образов Небесного Бога в конце VII тысячелетия в Чатал Хюйюке вдруг возникают антропоморфные изображения. Что касается ребенка или юноши, как правило, изображаемого вместе с «богиней» или ее животным – леопардом, то это, скорее всего, не Бог, но умерший, возможно, идущий от смерти к Небу и к обладающему вечным бытием Творцу всяческих. Но вот зрелый муж с бородой, восседающий на быке, это, видимо, Сам Творец.

Появление этих изображений, не очень многочисленных и вскоре исчезающих (хотя в гхассульской культуре Палестины IV тысячелетия до Р. Х. распространены мужские статуэтки с рогами), говорит о великом открытии древнего человека или, по меньшей мере, об успешной попытке изобразительного отображения важнейшего религиозного понятия. Изображая великого небесного Бога-Творца человеком, мужем, чаталхюйюкский художник отнюдь не «снижал планку» умозрения, заданную в докерамическом неолите, когда непознаваемость Бога отображалась бесформенностью каменной глыбы. Нет, теперь, через два тысячелетия, человек сделал следующий шаг в изображении неизобразимого. Решившись изобразить Бога человеком, он думал об ином, бесконечно более важном для него уподоблении. Усваивая Творцу образ твари, художник единственно возможным способом демонстрировал подобие твари, подобие человека своему Создателю. Человек – образ Божий, желал сказать он, наделяя безо́бразного Творца человеческим обликом.

Святилище, город и храм