Доказательства бытия Божия

Нередко приходится читать также, что мораль – это порождение социума. Доминирующие в обществе группы людей диктуют отдельному человеку свое понимание того, что допустимо и что недопустимо. Запреты начинают восприниматься как зло, а противоположное им – как добродетель. С течением времени в результате исторических процессов это понимание меняется порой на совершенно противоположное. Правда этой точки зрения в том, что у человека, как и у животных, ведущих социальный образ жизни, есть определенные правила и нормы поведения, регулирующие социальную жизнь. А ее неправда в том, что нравственный закон этими правилами и нормами не исчерпывается. Голос совести всегда нечто большее, чем стыд нарушить те или иные общественные табу.

Нередко люди, принадлежащие к разным группам, имеют одно и то же представление о нравственном и безнравственном, а люди, объединенные одной общественной средой, – разные. Происходит это потому, что человек наделен свободой воли, которая практически никогда не может до конца вместиться ни в какую социальную среду. Соответственно, нравственность никогда не исчерпывается общепринятым представлением о том, что допустимо и что нет.

Для любого человека, который хоть раз заглядывал внутрь своего сердца, становится очевидным, что душа, наш сокровенный человек, живет по своим законам, которые отличаются от законов, по которым живет социум. И судится она вовсе не человеческим судом, но совестью таинственным голосом, для которого все юридические кодексы, моральные нормы, этика и правила поведения не значат ничего. Человек может поступать похвально в глазах всех окружающих его людей, но если совесть упрекает его, он будет мучиться, порой даже сам не понимая причины этого мучения. Это говорит о том, что нравственный закон, обнаруживающийся в душе голосом совести, первичен, а социальные нормы – вторичны, являясь разнообразными его проявлениями в человеческом обществе.

Итак, по большому счету все, что мы можем сказать о нравственном законе, – это то, что он есть, подобно прочим законам окружающего нас мира. Он независим от внешних факторов и даже от наших собственных разума и воли. Напротив, и наш разум, и наша воля подчиняются ему. Разумеется, он может быть заглушен сознательно совершенными нечестными и злыми поступками, словами и мыслями, однако его нельзя уничтожить совсем. Примером тому служит раскаяние порой закоренелых преступников, потерявших не только общественное сознание, но даже и облик человеческий. Однако в душах и таких людей совесть порой начинает говорить настолько громко, что они не могут противиться ей.

Так где же нам искать источник этого столь могущественного принципа, управляющего нашей жизнью? Кант назвал его категорическим императивом и считал, что ему должны подчиняться все люди независимо от происхождения, убеждений и положения в обществе. Каково его происхождение? И если это не наша биология и не социальная среда, значит, его источник вообще вне нашего общества и даже вне природы. Он дан нам Тем, Кто сотворил и нас и весь окружающий нас мир – в Боге.

Кроме голоса совести, в нашей душе есть также и представление о совершенстве, своего рода идеал правильного и нравственного, и стремление его достичь. Каждому на собственном примере известно это, а также и то, что достичь этого идеала невозможно. И в этом печальном несоответствии результатов всех наших трудов и усилий нашему представлению о совершенстве кроется вечный источник страданий для всех людей.

Сам человек не в состоянии установить согласие между требованиями долга и стремлением к счастью. У человека есть стремление к совершенству, но это совершенство недостижимо в этом мире. У человека есть потребность в счастье и в том, чтобы совершенство соединялось со счастьем. Если бы появление в нашей душе представления о совершенстве было последствием какой-то нелепой случайности, тогда, по словам профессора Московской духовной академии В. Д. Кудрявцева, «вся деятельность человека была бы жалким, трагикомическим преследованием теней, стремлением к тому, чего на самом деле нет»[24].

Нравственная проблема получает решение только в одном случае: если признать, что человек – это образ Бога в мире и он призван к богоподобному бытию. Некогда человек обладал царственным величием, которое было вложено в саму его природу. Однако и теперь, после радикального повреждения в нас образа Божия, все пороки, злые дела, слова и желания, которые мучают нас, не смогли убить богоподобность даже в самых закоренелых преступниках, в самых отпетых негодяях. И в их душе слышен голос Божий, который мы зовем совестью, и они испытывают потрясение, когда видят несоответствие сделанного ими с внутренней правдой, скрытой в глубине сердца каждого человека.