Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования

9. Важнейшим признаком доказательства является его допустимость и в первую очередь соблюдение надлежащей процедуры получения. Эта мысль достаточно определенно выражена в ст. 75 УПК РФ, провозгласившей вслед за ст. 50 Конституции РФ, что доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми и не имеют юридической силы. Отсутствие у полученных сведений свойства допустимости означает, что, каким бы значимым ни было их содержание, они доказательством не являются. Отсюда по логике вещей следует, что доказательствами являются лишь сведения, полученные законным, т. е. предусмотренным УПК РФ способом. Это, казалось бы, элементарное положение теории ставится под сомнение авторами, пытающимися «втиснуть» в понятие доказательства сведения о существенных обстоятельствах, полученные без соблюдения надлежащей процессуальной процедуры. «Попытки выдать (!?) за доказательство результаты познавательной деятельности следователя или прокурора, — пишет В. А. Лазарева, — не соответствуют смыслу понятия доказательства как объективно существующей, независимой от познающего субъекта информации[71]. Автор признает доказательствами «любые сведения о совершенном преступлении, независимо от того, получены ли они в предписанной законом процедуре»[72]. Вряд ли стоит опровергать столь широкое и, главное, лишенное существенных нормативных признаков представление о доказательстве.

Подобная оценка распространяется и на результаты оперативно-розыскной деятельности в виде стремления показать, что полученные при этом сведения также обладают необходимыми признаками доказательства[73].

С такими суждениями согласиться нельзя, прежде всего потому, что материалы, полученные за пределами процессуальной формы, могут быть преобразованы в доказательства лишь с соблюдением процессуального, т. е. предусмотренного УПК РФ порядка, каким, на наш взгляд, может быть только официальное, с указанием происхождения сведений, представление их органам расследования. Именно поэтому Закон об ОРД в ст. 11 предусматривает такую возможность лишь с соблюдением процессуальной процедуры, соответствующей положениям уголовно-процессуального законодательства, регламентирующим собирание, проверку и оценку доказательств[74].

Чем же аргументируют свои предложения сторонники противоположной позиции? Они считают, что материалы оперативно-розыскной деятельности (ОРД) приобретают свойство допустимости, если при их получении оперативный орган соблюдал правила проведения оперативно-розыскных мероприятий (ОРМ), предусмотренных в ст. 6 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» (Закон об ОРД)[75]. Очевидно, однако, что эти правила, установленные закрытыми ведомственными актами, являются непроцессуальными и не содержат необходимых гарантий против возможных искажений информации (участие понятых, предупреждение об ответственности за сообщение ложной информации, протоколирование и т. п.). Поэтому само по себе соблюдение этих правил полученным результатам свойства допустимости не придаст, каким бы убедительным и значимым ни было их содержание[76].

Конкретизируя вышеназванные положения ст. 11 (Закон об ОРД), принятая недавно в новой редакции Инструкция о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд от 17 апреля 2007 г., утвержденной приказом восьми правоохранительных ведомств (Инструкция от 17 апреля 2007 г.) устанавливает, что эти результаты «должны позволять (адресатам) формировать доказательства, удовлетворяющие требованиям уголовно-процессуального законодательства, предъявляемым к доказательствам в целом… содержать… указания на оперативно-розыскные мероприятия, при проведении которых получены предполагаемые доказательства» (выделено мной. — С. Ш.). Из этих нормативных предписаний с очевидностью следует, что за пределами процессуальной формы результаты ОРД доказательствами не являются, но они могут быть преобразованы в доказательства с соблюдением требований УПК РФ, к которым относится известность происхождения доказательственной информации.