Доказательства вины. Белая ночь

Я больше не слышал секундомера, но сознание домыслило звуковой эффект. Тик-тик-тик-тик-тик-тик. Сколько времени осталось? Шестьдесят секунд? Меньше?

Окружавшие меня вурдалаки, оправившиеся от короткого приступа боли, начали издавать ровное низкое рычание — больше всего это напоминало рокот нескольких дюжин мотоциклов. Я не сводил взгляда с их босса. Если бы у меня имелась хотя бы секунда как следует разглядеть все подробности анатомии чудищ, готовых в любой момент впиться в мою плоть, я, возможно, не удержался бы от слез, а это как-то не по-мужски.

— Н-назад! — заикаясь, выпалил Витторио.

Потом произнес что-то на языке, который показался мне смутно знакомым, хотя самого слова я не понял. Он повторил это громче, и вурдалаки попятились от нас — на пару дюймов, но попятились.

Тик-тик-тик-тик-тик.

— А теперь вот что сделаем, — сообщил я Витторио. — Я забираю своих людей. Я ухожу в проход. Я закрываю его. Ты остаешься жив. — Я чуть налег на дробовик, заставив его дернуться. — Или погибнем все. Мне как-то все равно, так произойдет или иначе, поэтому выбирать тебе.

Он облизнул пересохшие губы:

— Т-ты б-блефуешь. Нажми на курок, и вурдалаки убьют всех. Ты ведь не хочешь, чтобы все твои погибли ради удовольствия убить меня.

— День у меня сегодня выдался нелегкий. Я устал. Не очень ясно мыслю. И насколько эта ситуация видится мне, Витто, ты меня достаточно убивал сегодня, чтобы надоесть мне до смерти. — Я прищурился и заговорил еще тише: — Или ты всерьез думаешь, что я позволю себе погибнуть, не прихватив тебя с собой?

Долгое мгновение он смотрел на меня, потом снова облизнул губы.

— Ид-дите, — произнес он. — Идите!

— Томас! — крикнул я. — Подъем, подъем! Некогда валяться и помирать.

Я услышал, как мой брат застонал:

— Гарри?

— Лара, вы меня слышите?

— Вполне, — отозвалась она.

Судя по звуку, старшая сестра Томаса уже встала, и ее голос доносился прямо у меня из-за спины.

— Томас, бери Марконе и тащи его в проем. — Я смерил Витторио свирепым взглядом. — Не шевелись. Даже дернуться не смей.

Витторио с перекошенным от боли лицом поднял левую руку с растопыренными пальцами. Он истекал кровью, и его начало трясти. В его лице не осталось ничего воинственного. Он выпалил в меня своим главным калибром, и я сумел отбиться. Думаю, это напугало его до чертиков. Да и потеря руки тоже не подняла ему духа.

— Не стреляй, — выдавил он из себя. — Н-не стреляй. — Он оглянулся на вурдалаков и скомандовал: — П-пустите их.

Я услышал, как застонал Марконе, и Томас охнул от натуги.

— Готово, — произнес Томас у меня за спиной. — Мы прошли.

Продолжая целиться в Витторио, я встал. Мне приходилось очень сильно стараться, чтобы ствол дробовика не дрожал. Сколько еще секунд осталось? Тридцать? Двадцать? Я, конечно, слышал о людях, которые даже в таких диких ситуациях, как эта, ухитряются не сбиваться со счета, но я явно не принадлежал к их числу. Я сделал шаг и почувствовал Ларину спину, прижимавшуюся к моей. Краем глаза я видел, что вурдалаки окружали нас со всех сторон. Не будь ее там, один из них без проблем смог бы наброситься на меня со спины, едва я отошел бы от Витторио на пару футов.

Я сделал шаг назад, заставляя себя двигаться ровно, плавно, уверенно, хотя мои инстинкты буквально кричали, пытаясь заставить меня бежать очертя голову.

— Еще три шага, — шепотом подсказала мне Лара. — Чуть левее…

Я скорректировал направление. Еще шаг, и я услышал за спиной свист зимнего ветра. Луч серебряного лунного света скользнул по стволу дробовика.

И тут я узнал, находился на самом деле здесь Коул или нет.

Новый шквал энергии наждачной бумагой полоснул по моим чародейским чувствам, и какой-то внебрачный отпрыск кометы и птеродактиля вынырнул из темноты в дальнем углу пещеры. Взгляд мой достаточно свыкся с темнотой, чтобы различить тусклый овал багрового света, на фоне которого обрисовалась темная фигура в капюшоне — Коул, стоявший в своих вратах.

— Господин! — крикнул Витторио заплетающимся языком.

— Берегись! — вскрикнул я и, отпрянув вбок, махнул рукой позади себя, пытаясь оттолкнуть Лару с траектории полета этой твари.

Тварь промахнулась на какую-то пару дюймов, но и мы сбились с пути.

Сиплый, скрежещущий голос Коула произнес что-то на незнакомом языке, и по пещере пронесся новый импульс невидимой энергии — не в нас, а в мой проход.

Стоило этому произойти, как отворенный мною проем начал закрываться, словно кто-то застегивал молнию, — начиная с ближнего ко мне края.

Тик-тик-тик-тик-тик-тик.

Проем закрывался гораздо быстрее, чем я двигался. Я уже не успевал. Но Лара еще могла успеть.

— Лара! — заорал я. — Бегите!

Что-то, обладающее силой товарного локомотива и скоростью гоночного болида, схватило меня за плащ и дернуло так резко, что это едва не свернуло мне шею.

— Дрезден! — крикнул Марконе из закрывающегося проема. — Девятнадцать!

Я летел по воздуху. Дико оглянувшись, я сообразил, что Лара схватила меня и прыгает в дальний угол закрывающихся врат.

— Восемнадцать! — услышал я крик Марконе.

Мы с Ларой пролетели сквозь пустой, ничем не примечательный воздух и упали на каменный пол.