Дохлый таксидермист

Странный выбор сравнения, Женя. Хорошо, Ганс ее отогнал. А то мне уже стало не по себе.

Читаю.

Ну, как вам, нравится? Это вам не про Остапа Бендера сочинять. Хотя я совершенно не представляю Бендера в модернизме. Надеюсь, вы не устали? Или вы все же заснули?

Читаю дальше.

«Вечная, славная и благоговейная память. Алмазная ложа в Арме великолепном, заваленная трупами папистов. При оружии, в масках, плантаторы хриплыми голосами дают присягу».

Определенно, нам сегодня везет на трупы.

Читаю.

«— Я выражаюсь напрямик, вы согласны? — спросил мистер Дизи у читавшего Стивена.

Эпидемия ящура. Известен как препарат Коха. Сыворотка и вирус. Процент вакцинированных лошадей. Эпизоотии. Императорские конюшни в Мюрцштеге, Нижняя Австрия. Квалифицированные ветеринары».

Прекрасно, Женя, теперь тут еще и Кох. Предупреждаю, если господин Джойс засунул в свой великий роман туберкулез, я пойду искать нам другое чтение. Для меня это слишком, честно. Надоело.

Читаю дальше.

«Сквозь ажур листьев солнце рассыпало на его велемудрые плечи пляшущие золотые звездочки и монетки».

Конец второй главы, Женя. Отвлекусь, посмотрю в окно, глаза устали. Сколько я уже тут сижу?

Кажется, у вас сбилось одеяло, нога торчит до лодыжки. Что же вы не сказали, что мерзнете? Ну, ничего, сейчас я все поправлю, укрою вас. Вот так. Кожа у вас, конечно, холодная, просто ужас. Но ничего, сейчас вы согреетесь, Женя.

Обязательно согреетесь.

Так лучше, правда?

Читаю.

Третья глава.

«Неотменимая модальность зримого. Хотя бы это, если не больше, говорят моей мысли мои глаза. Я здесь, чтобы прочесть отметы сути вещей: всех этих водорослей, мальков, подступающего прилива, того вон ржавого сапога».

Я, кажется, совсем устал от «Улисса». И вы, Женя, наверно, тоже устали. Похоже, в последний час вы даже не шевельнулись. Но вы не заснули, просто лежите — ну, я же знаю, как вы выглядите, когда спите. А сейчас я даже почти не слышу ваше дыханье.

Или совсем не слышу.

Женя, вы же не…

Нет, я бы точно заметил, будь с вами что-то не так. Давайте, я лучше еще раз поправлю вам одеяло, чтобы было теплее. Надо же, конец августа, а вы никак не согреетесь.

Читаю еще немного.

Великолепно, теперь тут утопленники. Все, не могу больше, голова болит. Давайте я просто посижу рядом. Надо отдохнуть и найти что-нибудь попить. А, вот вода, Ганс оставил. Может, вам тоже дать пить? Женя?

Ну, вы же скажите, когда захотите, да?

Знаете, Женя, мне нужно кое в чем вам признаться. Это важно. Я… наверно, нужно было сказать вам об этом раньше. Ну, сейчас еще тоже не поздно, не так ли?

Вы даже не представляете, какая же это кошмарная вещь.

Я… возьму вас за руку, ладно? Смешно, наверно, но мне так проще. Только вы обязательно скажите, когда вам надоест моя болтовня.

Какие же у вас все-таки холодные руки.

Вот, слушайте. Здесь не очень принято говорить о таких вещах, но…

Я хотел, чтобы вы умерли.

Никогда бы не подумал, что буду желать вам смерти, Женя. Это сложно представить, не так ли?

Причем у меня, знаете, все было прекрасно рассчитано. Я даже подвел под свое эгоистичное желание прекрасную теоретическую базу.

Я думал, что моя дочка, Сашенька, еще слишком маленькая, и ей лучше быть в прежнем мире. Увидеть ту жизнь, пока есть возможность. А если погибнет Маруся, то Сашенька попадет в детский дом, так что ей тоже пока нужно жить. А вот вы, Женя, вполне можете умереть, и с вашей семьей ничего не случится — о них позаботится ваш брат, Валюн.

Вы… вы скажите, что это ужасно? Нет?

Вы молчите.

Я так виноват перед вами — а вы молчите.

Я знаю, что это чудовищно, Женя. Я не имел права желать вам умереть, это было эгоистично и гнусно. Но это было.

Мне просто…

Мне просто хотелось, чтобы вы побыстрее оказались здесь, рядом со мной.

Вот, теперь вы можете сказать, что я отвратительный друг, и вообще чудовище.

Молчите?

Вы даже не открыли глаза, и руки у вас такие же ледяные. Не можете согреться? А давайте, я попрошу у медсестры еще одно одеяло? Молчите? Ну, вы же скажите, если нужно, правда? Или если вам надоест моя болтовня.

А можно я еще немного вам расскажу? Пока можно.

Еще я хотел, чтобы вы страдали.

Мысль о том, что вы утешитесь и забудете обо мне, была абсолютно невыносимой.

Пожалуйста, Женя, скажите, вам же действительно было плохо без меня, да? Вы же страдали от одиночества? Хотя бы немного?..

Я должен узнать.