Доктор Аддер

– Какой ангелочек, – сказали сиделки, когда давно ушедшая на пенсию няня, ныне – древняя старуха с благостным выражением лица, выбралась из комнаты, где стоял телевизор, подволакивая усеянную шрамами ногу. – Такая послушная.

Телевизор продолжал бубнить про беспорядки в ЛА. Другие обитатели дома престарелых в округе Ориндж, обмякшие в инвалидных креслах или скорчившиеся на диванчиках рядом с отставленными на время хромированными клюками, внимали ему. Старуха взобралась по лестнице в свою комнатенку и задрала подол. Картинки из телевизора прыгали в ее мозгу, смешиваясь с воспоминаниями о перенесенных в детстве карах; наконец слились воедино, и она, повизгивая от маразматического наслаждения, примяла иссушенную плоть в промежности бескровными пальцами.

Часть 2 Доброкачественный гной

Наверное, умалишенная какая-то. Легкий съем. Что в своем собственном восприятии, что по мнению Лиммита. «Ну ты и придурок», – презрительно говорил он себе, даже пока раскорячивался между ног доселе безымянной девушки. Легкость съема его не обманула. И не заставила позабыть, что та, кому он реально небезразличен, та, которая спасла его задницу, ждет и тревожится за него – в другом месте.

– Я прихожу, – простонала девушка под ним. Меньше четверти часа прошло с тех пор, как она с дикими глазами и возбужденно раздувающимися ноздрями выскочила на него из лабиринта улиц Крысиного Города и без предисловий сунула руку в его штаны. – Прихожу. Я прихожу.

Ну и дешевки они тут, в ЛА, размышлял Лиммит с отвращением, приподнявшись на ладонях и оглядывая ее.

– Правильно говорить, – произнес он ледяным тоном, прекратив ненадолго вертикальные фрикции, – кончаю.

Девушка перестала косо и натужно вилять лобком.

– Правда? – угрюмо спросила она. – Все лучше уточнить.

От ее тона эрекция у Лиммита спала, и девушка выскользнула в сторону.

Он перекатился на бедре и с удивлением узрел, что с нижней половины туловища на грязные простыни стекает прозрачная желтая жидкость, быстро остывая от температуры 98.6 по Фаренгейту[6]. Раньше вместилищем жидкости был мочевой пузырь партнерши.

– Господи-и, – застонал он. – Зачем ты это сделала?

Она натянула футболку и штаны, уселась на единственном сухом участке кровати, склонилась к нему и чмокнула в щеку.

– Добро пожаловать в Лос-Анджелес, детка, – промолвила она нежно. – Тут со ссыкунами разговор короткий.

И ушла.

Лиммит слез с насквозь промокшей кровати и начал искать, чем бы вытереться. Комната ничем не отличалась от других виденных им в Крысином Городе мест; казалось, тут ничего нет, кроме вонючего сумрака да бесструктурных куч пыли и плесневеющего мусора – во всех углах и под ногами. Единственными предметами, на которых задерживался взгляд, были небольшой телевизор, подключенный к розетке в стене, и желтый пластмассовый радиоприемник, стоявший на нем. Когда девушка привела его сюда, Лиммиту подумалось: странное дело… может, и вправду существует Бог, ответственный за галактическую сортировку мусора, а ЛА – его главный склад. Вместилище идеального, превосходно рафинированного говна. А может, здесь просто нет потребности прятаться под кроватью. Оно прорастает внутри и снаружи обитателей трущоб. Серыми кольцами, как у боа-констриктора, обвивает разбитые сердца Лос-Анджелеса.

В ванной, где под ногами трескался слой застарелого дерьма, он обнаружил ветхое серое полотенце, которым обтер тело; оно порвалось, но не до конца.

Выбравшись наружу, Лиммит двинулся дальше, петляя по узким замусоренным переулкам к месту назначения. Шло всего лишь второе утро после налета на Интерфейс, и он все еще с трудом ориентировался на местности. Лучше не забираться далеко от районов, которые показала ему Мэри.

«У этой сучки, наверное, кварты мочи там, – размышлял он, баюкая в кармане желтый радиоприемник, позаимствованный из провонявшего испражнениями жилища. – Возможно, это доктор Аддер оснастил ее специально увеличенным мочевым пузырем, способным удерживать колоссальные объемы жидкости на потеху любителям мокренького секса. Как знать, а вдруг где-нибудь в ЛА бродит (или валяется, постепенно разлагаясь) девушка с громадными, туго скрученными внутри спиралями кишечника, умеющая извергать их содержимое на униженные нетерпением лица… И больше ничего», – в отчаянии закончил Лиммит. Ничего не осталось от Аддера, если не считать трупов его творений по всему Интерфейсу и немногочисленных выживших, которым удалось сбежать в Крысиный Город до или после ночного налета мессеров. Лиммит брел на полном автомате, чувствуя зияющую внутри огромную, продолжавшую тупо саднить рану.