Доктор Гарин

– Доктор? – вспомнил Задень, и слабая улыбка тронула его узкие губы.

– Он самый! – тряхнул бородой Гарин.

– Заблудились, прибились к нам, да?

– Заплутал в метели!

– Прописали Дрёме мазь?

– И метальгин-плюс.

– А потом пробировали пирамидку?

– Был грех.

– Рыдали?

– Белугой!

Задень кивнул:

– Вспомнил.

– Что? – подошёл тоже яйцеголовый мужчина, тоже довольно худощавый, с мормолоновой скулой.

– Старый клиент, – кивнул на Гарина Задень. – Плюс-доктор. Помог нам десять лет назад.

– У?

– А! – Задень щёлкнул яйцеголового своим мормолоновым мизинцем по скуле.

Скула прозвенела.

– Представься доктору.

– Очень, – кивнул яйцеголовый.

– Доктор Гарин, – ответно кивнул Платон Ильич.

– И очень good doctor, – подтвердил Задень.

– А где же… – начал было Гарин, но тут в шатре раздался прерывистый сигнал, и в потолке стал открываться тот самый цветок.

– Sorry, доктор. – В худощавых пальцах Заденя возник овальный смартик. – Работа.

Когда проём в потолке открылся, в него влетел дрон. Снизился. И завис над полом, над зелёным кругом. Партнёр Заденя подошёл к дрону. В дроне открылось отверстие. Очень быстро подошёл к дрону, сунул руку в дырку, вынул три алтайские банкноты по десять ахча, убрал в карман, достал из раскрытого высокого белого кофра прозрачный кубик, вложил в отверстие, которое тут же закрылось. Дрон поднялся и улетел. И тут же вниз спустился ещё один дрон.

– Наши утренние пчёлки, – пояснил Задень. – Спозаранку потянулись за нектаром.

Очень вынул из дрона пятьдесят ахча, а вложил в него прозрачные шар и кубик. Дрон улетел.

Потолок закрылся.

– Впечатляет, – покачал головой доктор. – Теперь только по воздуху?

– Не только. – Задень сделал пригласительный жест. – Проходите в юрту, доктор.

Из прихожей Гарин вошёл в шатёр. Он был обставлен и убран в восточном стиле – чёрная низкая мебель, мягкие разноцветные подушки, ковры. На отделённой кухне две девушки готовили еду.

– Что вас привело к нам? – спросил Задень.

– Я всю ночь плыл в лодке, захотел поесть, думал прикупить продуктов.

– Мы тоже ещё не завтракали. – Задень переглянулся с Очень. – Составите нам компанию, доктор?

– У меня есть чем расплатиться… – Гарин полез в карман халата.

– Не обижайте нас, – криво улыбнулся Задень и хлопнул в ладоши. – Фатима, Махамат! Подавайте завтрак!

Вскоре все трое сидели за низким чёрным лакированным столом. На завтрак девушки подали омлет в керамических чашках, горячие лепёшки, тушёные овощи, орехи, цукаты и зелёный чай.

– А где же ваши коллеги? – заговорил доктор, с аппетитом приступая к завтраку. – Одного, помню, звали Баю-Бай.

– Баю-Бай? Баю-Бай! – оживились витаминдеры.

– Доктор, Баю-Бай нас предал, – ответил Задень.

– Короедом оказался, – закивал Очень.

– Лучше его не вспоминать, – отхлебнул чаю Задень. – А другие… Тогда я работал с Дрёмой и Скажем. Дрёму загнули в Перми, Скажем сильно присел четыре года назад, Всем откололся, купил самокат на картошке, возит продукты сам, Спят в Китае, Даже зажарили в Уфе, Тихо-Тихо тоже сам возит, Игрушки… где теперь Игрушки, Очень?

– Чёрт его знает. Наверно, за Уралом.

– Глазки… да, вот только Глазки с нами и работает иногда.

– У него крутые поставщики, – добавил Очень.

– Старая гвардия рассеялась по Сибири, доктор, – вздохнул Задень. – Теперь витаминдеры другие. А с молодыми у меня контакта нет. Их трудно понять. Гвоздососы!

Очень согласно кивнул:

– Много стало короедов и гвоздососов.

В шатре опять прозвучал сигнал.

– Пожрать не дадут, – пробормотал Задень, привставая.

– Сиди, я оприходую, – вскочил Очень.

В проём опустился солидного размера дрон, Очень вынул из него деньги, стал считать.

– Вы только нал принимаете? – спросил доктор.

– Исключительно. Искрам веры нет.

Очень убрал деньги в карман, загрузил в дрон два шара, три кубика и три пирамидки. Дрон улетел. Очень вернулся за стол.

– Откуда же вы приплыли? – спросил он Гарина.

– Из Барнаула. Там сейчас война.

– Мы слышали.

– Бомбёжки, артобстрелы, ужас… – Доктор вздохнул и вдруг почувствовал, что очень устал.

Всё пережитое за последнюю неделю тяжело навалилось ему на плечи. Навалилось так, что захотелось упасть на ковер, закрыть глаза и уснуть.

– Я работал с барнаульскими. – Задень хрустел орешками. – Там есть приличные клиенты, но вообще-то барнаульцы на витаминдеров кладут с прибором.

– Потому что сидят на говне, – вставил Очень.

– Вы так полагаете? – пробормотал доктор, теряя нить разговора.

– Конечно! Кокоша, герыч, эксид.

– Быдляцкие радости, – стал жевать цукаты Задень. – Прошлый век.

– Хотя город-то богатый, да? – усмехнулся Очень.

– Богатый. С понтами. В этом и боро.

– В этом и боро! Богатый город, а сидят на говне!

– Богатый.

– Ведь богатый, сука, а?!

– Богатый, богатый…

– Богатый? – переспросил Гарин.

Внезапно слёзы потекли у него из глаз, губы задрожали. Он всхлипнул.

Задень и Очень перестали жевать.

– Что случилось? – спросил Задень.

– Я… я просто устал. А город… по-моему, его разрушили… и я… я потерял… потерял любимого человека…

Гарин зарыдал, закрыв лицо руками.

– Поспать вам надо, – подсказал Очень. – Всю ночь в лодке плыть! Устанешь. Фатима вам массаж сделает. Любой.