Доктор, который любил паровозики. Воспоминания о Николае Александровиче Бернштейне

НАДО РАССКАЗАТЬ О ФРАНКФУРТЕ. Город резко распадается на две части. Все, что видно на открытке[290], есть буржуазная часть, довольно безличная и безвкусная. И домá, и магазины в Дюссельдорфе куда лучше, улицы тоже. Прямо перпендикулярно от вокзала идет одна из главных улиц. Вторая часть Франкфурта – это старый центр. Самые глубокие корни идут к 9‐му веку, кое-что есть от 13-го, а вся изображенная здесь площадь – чудесные 16‐й и 17‐й века – прямо декорация к Фаусту. Ни одна мелочь не нарушает стиля. Дом, возле которого толпа, а также один влево и два – вправо от него – все вместе суть старая ратуша. Еще вправо, последний – весь темного дерева и резной, как старинный шкаф. Во все стороны бегут сказочные улички, как увидишь дальше. Вот тебе, Нютик, образчик одной из таких улиц из сказки. Я уверен, что домик прямо посредине – пряничный, а в нем живет Баба-яга. У ней, вероятно, стоит радио на окне, чтобы не скучно было, а сама она служит контролершей в кино; но прежнего домика своего не решилась покинуть. Я забыл рассказать, что в воскресенье, когда мы с г-жой Шустер и Горкиным были в кино, там показан был один коротенький фильм «цветного кино» – не раскрашенный, а снятый по двухцветному принципу, красные и зеленоватые кадры по очереди. Природа, люди, зелень, море и т. д. выходят плоховато, но, например, перламутр или стекло – удивительно ловко. Все же это еще очень не совершенно. …Вот этот общий вид… Здесь очень ясно видна граница старого и нового города. На первом плане – готический собор, не из бурого камня, как Кельнский (очень похожий по цвету на старого, облезлого бурого медведя), и не из песочно-желтого, как Nôtre-Dame, а из красного. За ним проходит улица, которая разграничивает обе части города так резко, что если вглядеться, то можно подумать, что открытка смонтирована из двух разных снимков. Майн невелик и совсем не оживлен, в противоположность Рейну. Зато страшно велик и столь же оживлен вокзал – река нашего века. С него ежесуточно отходит, Карлушенька, 280 поездов, и столько же приходит. Сам считал по расписанию, Карлинька! Твой сынок

…Татьянушка, припас тебе хороший общий вид. Здесь опять сама найди Ратушу и резной домик. Купол вдали – Schauspielhaus[291], прегадкое здание, еще хуже Рейхстага. Ходили мы сегодня с Немцовой (уж после обеда с Bethe) по всем этим местам. Уже темнело, лил проливной дождь, и все-таки было очень интересно. Вокзал находится примерно там, где я поставил крестик, но на открытке ничего не видно. Зашли в универмаг, который тут хуже Дортмундского (!), но все же игрушечный отдел занимает целый этаж. Очень странно локализованы фабричные зоны влияния: здесь, как и в Берлине, разительно преобладают Бинги[292]. А в Дортмунде и Дюссельдорфе их совсем нет. Да, еще надо написать про трамваи! Моторные вагоны обычны, а новые прицепы очень веселые внутри.

Что скажешь об этой открытке, Мерьга? Если не скажешь, что Доктор – умник, что такую после великих трудов раскопал, то уж я и не знаю. Прицепы тут устроены «по-пульмановски», то есть при планировке, как в московском трамвае, гораздо просторнее, диваны мягкие, под кожу, и между ними у окон столики. Зачем столики, никто не знает, но очень уютно. На вокзале же – 23 перрона. Интересного в магазинах ничего не видал, и книжек новых тоже не попадалось. Вообще, очевидно, у меня понемногу закрываются занавесочки. Я не утомился, но впечатлительность уже устает. ‹…›

Анютонька, знаешь ли, дружок, может быть, я смогу приехать и несколько ранее предположенного срока. В конечном счете все будет зависеть от атласа. Понимаешь, я себя очень хорошо чувствую, и настроение хорошее, но начинаю ощущать так: хорошего – понемножку. Я по природе не очень турист, и мозги уже несколько утомляются. Надо отдохнуть. Но, понимаешь, я вообще-то ничуть не устал, да и не с чего, я только говорю о впечатлительности. Опять мечтаю о домашнем очаге, о всех ваших вкусностях, к которым я за оставшийся срок постараюсь уж добавить еще. Целую крепко-крепко и 2 срочных поручения: 1) что пылесоска, и 2) что лорнетка! Убию, ЗЛОДЭЙКА! Спокойной ночи, ау! Коль

<Франкфурт-на-Майне, 1/XII>