Доктор, который любил паровозики. Воспоминания о Николае Александровиче Бернштейне

Хочу еще сказать о своей трагической ошибке, которая произошла в 1965 году на конференции «Кибернетика и спорт» в ГЦОЛИФК. Ее проводили в огромном зале бывшего дворца Разумовского на улице Казакова, организовывал ее Володя Зациорский, мой старинный друг. Николай Александрович там был, и когда он появился на трибуне, то встал весь зал и все аплодировали ему, не очень громко, но единодушно и так по-доброму. Он ждал долго, молча принимая этот могучий поток любви и признания, не спеша заговорить. Это происходило там, где его когда-то распинали, травили насмерть.

Раиса Самуиловна там была?

Нет, она привела Николая Александровича еще раньше в ЦНИИФК, где я тогда еще работал. Николай Александрович вначале упирался, но пришел с ней. Фотографии Раисы Самуиловны с Николаем Александровичем были сделаны мной на этой встрече в ЦНИИФК, где директорствовал тогда А. В. Коробков. Так вот, на конференции «Кибернетика и спорт» в ГЦОЛИФК во время перерыва Алик Коц и я под локоточки отвели Николая Александровича в сторонку, он уже слаб очень был, но ни в буфет, ни чаю не хотел. Помню, они с Аликом сидят рядышком и беседуют, а я устроился на пуфике каком-то напротив. Освещение мягкое, ровное, я одолжил в нашей фотолаборатории портретный объектив «Гелиос-40» и в восторге их крупным планом снимаю, чувствую, что многие снимки выйдут-таки классными. Алик что-то начал спрашивать, и тут Николай Александрович вдруг ему сказал строго: «Яков Михайлович, подождите, пожалуйста, дайте мне договорить и слушайте, пока я жив». Алик взмолился: «Николай Александрович, дорогой, ну не надо так говорить!» И Бернштейн ему твердо так сказал: «Говорить надо все». Потом, уже после его смерти, оказалось, что он знал, от чего и когда умрет. Так вот, я отснял две редкостно удачные пленки портретов Николая Александровича, но дал сдуру и в спешке проявлять Нине, нашей фотолаборантке (она сама его знала давно и боготворила), которая их насмерть испортила, случайно свернув эти пленки в бачке для проявки эмульсией к эмульсии. Вытащила прозрачные пленки и рыдала безутешно, но помочь уже нельзя было. А сказать вам, в чем была его удивительная сила? Он умел найти такую формулировку, такие слова, чтобы точно описать, что именно происходит! Его бессмертный «образ потребного будущего» как раз и объясняет, что́ ты должен иметь до начала движения, до того момента, когда – к примеру – я мальчишкой бережно брал тот стакан. Образ «пальцев, бережно взявших стакан» задает все, потому что формулировка двигательной задачи диктует состав исполнителей и характерные акценты исполнения. С этим я потом столкнулся в Америке, когда стал физиотерапевтом. Я занимался с молодым человеком, Скотти, у которого был тяжелый синдром ишемического повреждения мозга. Когда он стоял внутри параллельных брусьев в зале для занятий физиотерапией, у него, как у ребенка с ДЦП, руки были как бы насильственно задраны вверх и назад, над головой и за голову, лицо подано далеко вперед и пугающе искажено, как маска в греческой трагедии, и чем больше он старался их опустить, тем все сильнее их задирало. Я сижу перед ним на такой низкой квадратной табуретке на колесиках, подстраховывая на случай нарушения или потери равновесия. Брусья – на уровне моих ушей. Меня вдруг осенило, и я прошептал ему – бывшему музыканту: «Скотти, а ты можешь так тихонечко опустить руки на эти чертовы брусья, чтобы я не слышал, как ты за них возьмешься?» И вдруг у него впервые за год руки мягко пошли вниз, и пальцы бережно обхватили брусья, и он ликующе тихо прогудел что-то вроде медленного «Ага!». Говорить он не мог. Я сидел без движения, не смея поверить себе, в зале – ни звука, все замерли, на нас смотрят. Это был величайший момент во всей моей жизни и работе, ведь это было яркой иллюстрацией к бернштейновскому озарению. Для моего больного важно стало не само по себе механическое движение, а его бережность, и тогда-то движение и получилось.

Девишвили Важа Михайлович

(р. 23.07.1937, Тбилиси)

В 1961 году окончил Грузинский государственный институт физической культуры, учился в аспирантуре ВНИИФК в лаборатории биомеханики. В 1969 году в Институте медико-биологических наук защитил кандидатскую диссертацию по теме: «Исследование динамики структуры движений в циклических действиях». С 1970 года работает в МГУ им. Ломоносова на факультете психологии.