Доктор Пес. Как наши лучшие друзья становятся нашими врачами

Через полчаса Чечи раздает собак студентам, которых для них заранее выбрали, и они все вместе бегут на ближайший газон. Когда с естественными надобностями покончено, собаки по одной расходятся со своими новыми тренерами, готовые приступить к последнему этапу обучения перед тем, как стать чьим-то героем.

* * *

На следующий день я встретилась с армейским ветераном Уилом Ноублзом и его шоколадным лабрадором Харнеттом. Пес проделал тот же длинный путь из тюрьмы примерно полтора года назад. Мы с Уилом сидим в креслах-качалках у него на террасе в пригороде Уилмингтона, где сейчас идет дождь.

Время от времени порывом ветра на террасу заносит крошечные белые цветы. Дождь к нам не попадает, но цветы летят по воздуху, словно миниатюрные снежинки. Шерсть Харнетта, лежащего у ног Уила, кажется от них пятнистой.

Уил рассказывает мне о двух своих военных миссиях. Первая была в 2005 году, когда он обеспечивал заправку вертолетов топливом. Его подразделение должно было заправлять и снабжать боеприпасами вертолеты в Кэмп-Таджи и на базе Калсу, близ Багдада. Вертолеты – «Черные ястребы», «Апачи», «Чинуки» – не глушили моторы, и их винты крутились, пока команда Уила быстро исполняла свои обязанности. Это было увлекательно, динамично и относительно безопасно.

Время от времени им приходилось видеть смерть. Один из «Апачей», с которым они работали, сбил противник, оба пилота погибли. Это потрясло Уила, но он считал, что сумел справиться.

Он вернулся домой в полной уверенности, что с ним все в порядке. Но жена начала говорить, что он вечно напряженный. Уил решил уйти с активной службы и перевелся в Национальную гвардию. На второй год в новом подразделении он опять получил назначение заграницей.

– Как раз то, чего я больше всего хотел избежать, – замечает он.

На этот раз его направили в Махмудию, к югу от Багдада, заниматься логистикой. Работа была спокойнее, чем на первой миссии. Но в одном из инцидентов они потеряли троих солдат. Те ехали в вездеходе в составе конвоя, и под ним взорвалась самодельная бомба. Уил должен был эвакуировать пострадавших, но все трое сгорели заживо, и его людям ничего не удалось сделать[52].

Уил лично знал двоих из тех солдат. Когда грузовик с телами вернулся обратно, ему, как ответственному за логистику, пришлось заниматься их отправкой дальше.

– Этот запах горелой плоти – мне никогда его не забыть.

Рассказывая эту историю, он постоянно вертел в руках поводок Харнетта. Наконец, пес на него посмотрел, встал и положил голову Уилу на колени.

Хозяин перестал крутить поводок и погладил собаку по голове. Ему явно стало легче, и он продолжил свой рассказ.

Вернувшись домой после второй миссии, он почувствовал, что утрачивает контроль над собственной жизнью.

– Я понимал, что перестаю быть самим собой, – сказал он. – Я рушил свою семью. Срывался на жену. Заводил любовниц. Мне на все было плевать. Меня постоянно преследовала тревога. Я стал избегать скоплений людей. Нервничал в общественных местах. В общем, сами понимаете.

Он покопался в Интернете и пришел к выводу, что, вероятно, страдает посттравматическим синдромом. Обратился в госпиталь для ветеранов, и ему выписали, как он это называет, «ветеранские пилюли», которые Уил принимал несколько лет.

Он помогал родителям жены с их бизнесом, но из-за лекарств едва справлялся со своими обязанностями. Он превращался в зомби.

– Из-за таблеток я сам себя не узнавал. Я пил антидепрессанты, препараты от тревоги, еще кучу всего, пять или шесть лекарств одновременно, – рассказывает он. – Побочные эффекты были просто кошмарные, а когда врачи понимали, что лекарство не помогает, то просто давали другое и смотрели, что будет. Наверное, именно поэтому они называют свою работу «медицинская практика». Это очень обидно. Ты у них как подопытная морская свинка.

Уил решил бросить пить таблетки. Симптомы отмены были тяжелые. Он чувствовал себя так, будто у него грипп. Живот болел. Все тело ломило. Он никому бы не посоветовал бросать таким образом. Но когда все прошло, Уил не пожалел о своем решении.

– Я стал чувствовать себя лучше, просто потому, что снова был собой, – говорит он. – Но людям вокруг не казалось, что мне лучше, именно потому, что я был собой.

Вспыльчивость вернулась. А вместе с ней тревожность, кошмары, панические атаки и депрессия. Но Уил был даже рад им: рад испытывать хоть какие-то чувства.

Жена сказала, что если он не собирается пить лекарства, то должен делать что-то другое, чтобы ему стало легче. Он ответил, что обращаться за лечением в госпиталь для ветеранов разрешается только раз в несколько месяцев. И оно все равно не помогает.

Уил не знал, что делать. Он уже собирался ложиться в больницу в Ашвилле, но тогда пропустил бы День благодарения и Рождество. Однажды он присутствовал на мероприятии для ветеранов и наткнулся на мужчину с психиатрической служебной собакой. Тот заметил, как Уил нервно постукивает по полу ногой, сидя на стуле. И сразу понял, что перед ним бывший солдат, испытывающий проблемы.