Долг

Мне ещё не исполнилось двадцати, я ещё не ходила в секретку реферировать иностранные источники, а вовсю стучала на машинке в приёмной начальника, когда стали появляться люди, которым то и дело что-то от него требовалось. Приходили они в заведомо неудачное время и подолгу ожидали в приёмной, где я сидела, исполняя обязанности секретаря. Девушка с нормальными мозгами всё поняла бы правильно и извлекла бы из ситуации всю возможную пользу и удовольствие…

Что я представляла собой в те годы?

Молоденькая, худенькая и стройная, в хорошо подогнанной чёрной форме. Свои русые волосы пепельного оттенка, тонкие и непослушные, я, намучившись со стрижками, отпустила и стала собирать в пучок на затылке, что в сочетании с юным лицом обычно смотрится мило, хотя простит, и лишь значительно позже начинает старить.

Тихая, робкая речь и странно потерянный взгляд, создающий иллюзию существа нежного, ранимого, беззащитного и загадочного. Я и правда была беззащитна, однако по причине психического увечья, а не тонкой душевной организации, как казалось многим со стороны. Я была молчалива, односложно отвечала на вопросы, не проявляла инициативы и, не поднимая головы, барабанила по клавишам, едва беседа угасала.

Наверное, за таким блёклым фасадом было удобно вообразить любую девушку, девушку мечты. А может, люди ощущали во мне ту силу, от которой моё собственное сознание оставалось отрезанным…

– Здравствуйте, милая Тая, как вы поживаете? Вы завалены бумагами по самый кончик носа. Придётся попенять Фёдору Анатольевичу: зачем он эксплуатирует детский труд?

Визиты этого гостя были мне по-настоящему приятны. Я даже позволяла себе оторваться от работы, чтобы немного поболтать с ним, заварить ему крепкого чая. Он лишь с недавних пор служил в Главном штабе, но занял сразу крупную должность в аппарате разведки и успел сдружиться с моим начальником. Высоченный, широкоплечий, с отличной выправкой и по-мужски красивым лицом. Капитану второго ранга Ясеновому было лет сорок. Насколько было известно, верность семье он пронёс сквозь всю войну. Как к мужчине я к нему вовсе не относилась – только как к старшему товарищу, весёлому собеседнику и доброму другу, способному всегда поднять настроение. А он, кажется, относился ко мне как к экзотическому цветку – притягательному и хрупкому: полюбуйся, да не трогай!

– Опять вы за своё, Тая! Нельзя так много стучать по клавишам: ещё, чего доброго, сотрёте свои нежные пальчики по самую ладошку!

Невозможно было не развеселиться, хоть я и туговато понимала юмор.

– Лучше сядьте напротив, налейте и себе чаю и расскажите, как дела у моего друга и скоро ли он вернётся.

Выбора у меня не было: прямым приказам я могла только подчиняться, но в данном случае делала это охотно.

Ясеновый никогда не преподносил мне подарков – ни букетов, ни конфет. А в разговоре никогда не скатывался на снисходительный тон, с каким обычно обращаются к секретаршам, хоть бы и называющимся делопроизводителями, хоть бы и носящим на плечах мичманские погоны.

Выпив с ним чаю, я вернулась к своим занятиям, а Ясеновый развалился на стуле за моей спиной, вытянув длинные ноги. Венский стул под его массивной фигурой жалобно потрескивал. Капитан второго ранга твёрдо вознамерился дожидаться возвращения моего начальника здесь, хотя телефонные аппараты стояли на каждом начальственном столе, и в любой момент можно было созвониться, чтобы договориться о встрече. Товарищ Ясеновый скрашивал мою однообразную работу всякими забавными репликами. Мне было комфортно и спокойно в его присутствии, как за каменной стеной.

– Товарищ капитан второго ранга, разрешите обратиться к мичману!

Это заглянул в приёмную мой большой друг и настоящий ухажёр – Лёня Конопатов. Лёня тоже не приносит мне на работе ни подарков, ни цветов, однако отношения своего не скрывает. Наоборот, ему важно всячески подчеркнуть, что я – его девушка. Нависнув над моей пишущей машинкой, он ведёт со мной длительные беседы на отвлечённые темы. Мой начальник не сопротивляется, так как знает, что я всё равно всю порученную работу сделаю в срок и качественно. А Лёнин начальник не в курсе. Или делает вид, что не в курсе, где задерживается его подчинённый. Тем более что Лёня в своём отделе информации на прекрасном счету.

Мы часто ходим куда-нибудь вместе – в кино, на танцы в парках. В сопровождении старшего лейтенанта я, наконец, знакомлюсь с московскими музеями, хотя мы оба, если честно, скучаем в этих залах, набитых картинами и предметами старины, и слегка позевываем, однако дисциплинированно осматриваем экспозиции от начала до конца. Освободившись, мы радостно бежим есть мороженое на бульваре или в кафе – пить чай с пирожными. Лёня иногда достаёт билеты в хорошие театры и на изумительные эстрадные концерты.