Долг, честь, мужество

— Он, как бы не сглазить, всегда в полном здравии, — ответил Рогов. — Требует, чтобы я срочно выслал фотографии Каблановича и Гордо.

— Предъявлять собирается? А кому? — заинтересовался Лосев.

— Участковый Клюквин установил таксиста, который вез гражданина, схожего по приметам с доктором, а один рыбак видел двоих молодых людей, наблюдавших за домом убитого Дымши...

— Непременно, непременно вышлем, — оживился полковник. — Теперь дело за посылкой из вашего управления. Как прибудут слепки следов и отпечатки пальцев, обязательно примерим.

Инспекторы уголовного розыска, к которым присоединились майор Рогов и лейтенант Воронин, изучали образ жизни и распорядок дня художника-оформителя Вениамина Гордо. Обычно он выходил из дома около одиннадцати и направлялся или в мастерскую, или на место, где выполнял заказы. Там он работал часа два, а потом занимался своими личными делами: ходил по магазинам, навещал знакомых, а по вечерам часто засиживался с компанией в кафе. Инспекторы подметили одну очень важную деталь: этот «вольный» художник-оформитель по пути к месту работы почти всегда завтракал в одной и той же уютной закусочной.

В один из дней сотрудники сделали гипсовые слепки следов его обуви, четко отпечатавшихся в пыли. А вот в закусочной чуть не дошло до скандала. Только инспектор, обернув платком стакан, которым пользовался Гордо, хотел положить его в портфель, как к нему с руганью подскочила уборщица. Пришлось заплатить рубль.

Эксперты сделали заключение, что следы обуви, изъятые в подземном ходе, и пальцевые отпечатки, оставленные на внутренней поверхности футляра от библии, идентичны следам Гордо, оставленным в пыли, и отпечаткам пальцев, изъятым с поверхности стакана.

Водитель такси, ознакомившись в присутствии понятых с пятью предъявленными ему фотографиями, указал на фотографию гражданина Каблановича и сказал, что именно этого пассажира он вез семнадцатого мая в 11.30 от вокзала до дома № 7 по Монастырской улице и обратно.

Старый рыбак на предъявленных ему тех же пяти фотографиях не признал ни одного из тех мужчин, которые наблюдали за домом Дымши.

Все эти новости майор Рогов узнал от полковника Лосева и из очередного телефонного разговора с полковником Жихаревым.

Начальник уголовного розыска встретил майора Рогова новостью:

— Виктор Сергеевич, наш подопечный в командировку собрался.

— Может, оно и к лучшему, — в раздумье произнес майор. — Полагаю, пора его задерживать, — и вопросительно посмотрел на Лосева.

— Да, начнем работать вплотную. С прокуратурой задержание уже согласовано. Давайте обсудим детали.

За час до отправления поезда сотрудники уголовного розыска расположились перед входом на перрон и стали наблюдать за прибывающими пассажирами. Вениамин Гордо показался в дверях перед самым отходом поезда.

— Педант. Минута в минуту, — тихо произнес майор, поднялся со скамейки и подошел к Гордо. За ним — остальные сотрудники.

Они обходили художника с обеих сторон. Наконец майор преградил ему путь.

— Вениамин Алферович Гордо?

— Вы не ошиблись, — ответил тот.

— Необходимо выяснить несколько вопросов, поэтому вам придется повременить с отъездом, — тихо проговорил майор Рогов и отрекомендовался.

— Повинуюсь, — шутливо ответил Гордо.

Подошли к служебной машине. Лейтенант Воронин, открывая дверцу, предложил:

— Вениамин Алферович, давайте портфель сюда, а то на заднем сиденье вам с ним тесно будет.

Художник разжал пальцы, и Воронин буквально на лету подхватил тяжелую ношу. Доехали быстро.

Переступив порог кабинета начальника уголовного розыска, Гордо сел на предложенный стул и уставился в окно. Рогов, посоветовавшись с полковником, устроился напротив задержанного.

— Вениамин Алферович, — начал он, — нас интересует, где вы находились в июне. Назовите конкретные пункты и что вы там делали.

— Что делал? Заказы выполнял, — ответил Гордо. — Оформлял витрины, клубы, читальные залы. Где я побывал? Извольте, — и он стал перечислять названия городов и поселков. Некоторые повторял по два и даже по три раза.

Майор Рогов отметил, что задержанный упрямо не называет город, в котором произошло убийство, и спросил:

— Вы все точно вспомнили?

— На память не жалуюсь, — деланно зевнул художник.

Тут лейтенант Воронин, до этого сидевший так, что из-за его спины задержанный не мог видеть небольшой стол, на котором лежало что-то покрытое листом бумаги, отошел в сторону и пересел на другое место. Гордо настороженно посмотрел на стол и судорожно сжал пальцами сиденье стула. В наступившей вдруг тишине было слышно, как у него хрустнули суставы.

— Вы не назвали город К. Может быть, на этот раз память вас подвела и требуется подсказка с демонстрацией, для убедительности, кое-каких предметов? — перехватив взгляд задержанного, спросил майор.

— Вениамин Алферович, — вступил в разговор лейтенант Воронин, — в уголовном кодексе есть статья, согласно которой чистосердечное признание рассматривается как обстоятельство, смягчающее вину. Советую вам воспользоваться этим положением закона.