Долг, честь, мужество

— При чем тут кодекс, да еще уголовный? — искоса поглядывая на стол, ответил Гордо. — Ну, был я в этом городе, к знакомой ездил. Но это же не командировка.

— Адрес, имя и фамилия знакомой? — спросил лейтенант Воронин.

— Зовут ее Ольгой, фамилию не знаю, а адрес могу найти по памяти, — вяло ответил Гордо.

Майор Рогов решительно встал и подошел к столу, за которым несколько минут назад сидел Воронин.

— Не получается чистосердечного признания. Тогда взгляните сюда, — и он приподнял бумагу. На столе лежали гипсовые слепки следов обуви, футляр от библии и пожелтевшая от времени фашистская газета.

Задержанный вздрогнул.

— Не понимаю. Решительно ничего не понимаю!

Лейтенант Воронин раскрыл папку и положил перед ним заключение экспертизы.

— Прочтите. Здесь сказано, где и почему вы наследили.

По мере того как Гордо читал, беззвучно шевеля губами, его полное лицо покрывалось бисеринками пота. Наконец он отложил документ.

— Ну так как, будете говорить? — шагнул к нему полковник Лосев.

— У него иного выхода нет. Куда он от всего этого денется? — указал на стол Рогов и повернулся к задержанному: — Так что же заставило вас пойти на убийство Изосима Карловича Дымши?

— Кабланович, гад, навел, — еле слышно выдавил из себя Гордо.

— Продолжайте.

— Раньше я по его просьбе доставал ему антиквариат. Познакомились мы у него в кабинете, он мне коронки менял... — Гордо жадно затянулся сигаретой и закашлялся. — Весной он позвонил мне в мастерскую и сказал: «Есть тысячное дело». Встретились. Разговор шел о драгоценной библии и ее хозяине — старике, который живет в другом городе, на окраине, в отдельном доме. В общем, на отшибе...

Майор Рогов снова подошел к столу, взял футляр от библии и положил его перед задержанным:

— Для наглядности.

— Да, в нем она и лежала, — выдохнул Гордо и еле слышно попросил: — Пить до безумия хочется.

Ему налили воды из графина. Задержанный облизал сухие губы и прильнул к стакану. В наступившей тишине было слышно, как его зубы стучат о стекло. Осушив стакан до дна, он поставил его на стол, дотронулся до футляра и вдруг начал биться головой о край стола, выкрикивая:

— Идиот, идиот, зачем бросил... За-а-ч-е-е-м... бро-о...

Сотрудники вместе со стулом оттащили его в сторону. Проходила минута, другая, а он все сидел, скорчившись, и только вздрагивал.

— Пожалуй, на сегодня достаточно, — проговорил начальник уголовного розыска.

Техник-стоматолог Кабланович пребывал в отличном настроении: один надежный человек твердо заверил его в том, что составит протекцию и библия будет предложена богатому туристу-коллекционеру. И, хотя о цене не было сказано ни слова, Кабланович, знавший толк в подобных вещах, предполагал получить огромную сумму. Мысль о близком обогащении сделала его несколько расслабленным и рассеянным. Это отметили сотрудники уголовного розыска, когда вошли к нему в квартиру, чтобы пригласить его в управление — якобы для выяснения фактов, указанных в анонимном письме.

С мечтательной улыбкой на лоснящемся лице Кабланович сел в автомашину и, сняв велюровую шляпу, проговорил:

— У милиции тоже своеобразные методы. Без повесток и звонков сразу к делу.

На его слова никто не прореагировал, и Кабланович, беспокойно поерзав на сиденье, спросил:

— Сколько это займет времени? Учтите, у меня много пациентов, они ждут.

Майор Рогов обернулся к нему:

— Это зависит от линии вашего поведения.

— Какая может быть линия, если идет речь об анонимке? Клевета на труженика, — и Кабланович распахнул плащ: — Видите, я ударник коммунистического труда!

Ему никто не ответил.

Войдя в кабинет начальника отдела уголовного розыска, Кабланович снял шляпу, подошел к Лосеву и протянул руку:

— Здравствуйте, товарищ полковник. Вы будете рассматривать анонимное письмо, которым какой-то пакостник замахнулся на мой авторитет?

Полковник ответил вялым рукопожатием и указал на стул:

— Садитесь, пожалуйста. Сейчас будем разбираться.

Кабланович покосился на Рогова.

— Видимо, ваши работники погорячились, товарищ полковник. По пути они явно намекали на какую-то мою погрешность. Думаю, вы устраните это недоразумение?

— Да-да, конечно, — ответил полковник и кивнул Рогову: начинайте, мол.

— Михаил Евсеевич, — задал первый вопрос Рогов, — назовите ваших знакомых, с которыми вы встречались в последние месяцы, в частности в июне-июле.

Кабланович дернулся на стуле.

— Моя профессия, товарищ, основана на общении с людьми. Поставил коронки, заменил мост, сделал протез — и уже знакомство. Сами посудите, сколько потребуется времени, чтобы назвать хотя бы фамилию и отчество каждого, с кем я встречался в названное вами время, — с готовностью ответил Кабланович и посмотрел на полковника.

— Речь идет не о таких знакомых, а о близких, — уточнил майор. — О тех, кому вы оказываете какие-либо услуги или кто оказывает услуги вам.

— И таких знакомых у меня хватает, — заявил Кабланович и, мельком взглянув на часы, обратился к Лосеву: — Товарищ полковник, могу я позвонить домой? Время обеда, а я здесь. Моя половина будет беспокоиться. Я ей только скажу, что задерживаюсь. Можно?

Прищурившись, полковник ответил: