Долг. Мемуары министра войны

В тот же день я встретился с Сергеем Ивановым, уже в ранге первого вице-премьера российского правительства. Мы обсудили большую часть тех же вопросов, о которых шла речь на встречах с Сердюковым и Путиным, но Иванов поделился и некоторыми соображениями по Ирану. «Знаете, иранцам не нужны ракеты, чтобы доставить ядерное оружие в Россию», – сказал он, явно подразумевая готовность России усилить давление на Иран, если Тегеран не приостановит работы по обогащению урана.

Пресса сообщала, что в Москве меня встретили «прохладно», я доложил президенту Бушу, что все переговоры проходили дружественно, по-деловому и удивительно конструктивно. Теперь я вижу, что наши страны, попросту говоря, пинали банку, стремясь тянуть время в вопросах противоракетной обороны. Россияне признают, что их поставили перед свершившимся фактом, что наши предложения о сотрудничестве больше смахивают на нож у горла: сколько ни дергайся, результат известен заранее. Они надеются тем не менее найти достаточно сторонников в Европе, чтобы заморозить реализацию проекта. Мы готовы сотрудничать с Россией, но не допустим помех своим планам (пусть улаживание разногласий заняло в итоге больше четырех лет).

На обратном пути домой я остановился и в Варшаве, и в Берлине, чтобы проинформировать правительства Польши и Германии о результатах моих встреч в Москве. Президент Польши Лех Качиньский в Варшаве дал понять, что хотел бы ускорить процесс развертывания противоракетной обороны, чтобы завершить необходимые процедуры до выборов 2009 года. Польский министр обороны Александр Щигло сдержанно отметил, что предложение США (развертывание десяти ракет-перехватчиков дальнего радиуса действия в Польше) будет «внимательно рассмотрено» и не следует «предопределять исход переговоров». Кроме того, он сказал (этот рефрен я слышал неоднократно на протяжении многих лет), что любой военный план призван в первую очередь укрепить безопасность Польши.

После поездки я доложил президенту Бушу, что в Польше и Чешской Республике имеются внутриполитические проблемы относительно предлагаемой системы ПРО: два ведущих коалиционных партийных блока в Польше выступают против, а в Чехии правительство озабочено разногласиями с парламентом и предстоящими выборами. Опросы показывали, что более половины чехов против размещения радарной станции на территории страны. В Польше, по данным одного опроса, 57 процентов населения были против ракет. Госсекретарь Райс, в Москве в середине мая, а затем президент Буш, на своем ранчо в Кроуфорде и во время визитов в Польшу и Чешскую Республику, подчеркнули решимость США продолжать движение по намеченному плану. Путин тогда предложил в качестве альтернативы совместное использование данных российской РЛС в Азербайджане. На встрече министров обороны стран НАТО в Брюсселе в июне, в присутствии министра обороны России Сердюкова, я заявил, что, несмотря на предложение Путина, мы не намерены отказываться от проекта системы ПРО.

Двенадцатого октября 2007 года мы с Конди встретились в Москве с нашими российскими коллегами – в формате «двое на двое», – а также с президентом Путиным. Мы привезли предложения, еще более привлекательные для россиян, нежели те, которые я выдвинул в апреле, в том числе условие, что ракеты-перехватчики не могут быть поставлены на боевое дежурство, пока Иран не продемонстрирует, что обладает баллистическими ракетами с ядерными боеголовками.

Путин пригласил нас к себе на дачу в Подмосковье. По дороге мы миновали множество шикарных поместий и торговых центров, причем эти магазины ничуть не уступали внешне высококлассным моллам в богатых американских пригородах или в фешенебельных районах Лондона, Парижа и Рима. Жизнь в России явно изменилась к лучшему – во всяком случае, для некоторых, особенно тех, кто жил по соседству с Путиным. Его дача оказалась большой и красивой, но произвела на меня впечатление утилитарной, больше похожей на корпоративный пансионат. Путин заставил нас подождать примерно двадцать минут; американская пресса потом язвила, что мы оба «набирались смелости». Наконец он пришел, извинился и объяснил, что говорил по телефону с премьер-министром Израиля Эхудом Ольмертом, обсуждал иранскую ядерную угрозу.