Долг жизни

Следом подбегают еще два прядильщика — Синджир шарит в поисках бластера, но это уже не имеет значения. Лазерные лучи разрывают животных в клочья, и мгновение спустя ангар заполняет рев двигателей «Ореола», который с оглушительным грохотом опускается прямо за транспортником, быстро вращая турбинами. Из люка «Ореола», стреляя на ходу, выбегают Джес, Джом и, конечно же, Чубакка. Пауки валятся с ног, разбрызгивая жижу. Штурмовики спотыкаются и падают.

— Вперед! — кричит Соло и машет рукой. — Угоним звездный разрушитель!

Синджир едва сдерживает стон.

— Расслабься, — усмехается Соло. — Я уже проворачивал такое. Что может пойти не так?

* * *

Синджир знает, что их план бросает вызов реальности.

На борту звездного разрушителя обычно расквартированы тысячи членов экипажа. Этот вроде бы укомплектован не до конца, так что речь идет о сотнях. Но после отвлекающего маневра с пауками времени остается крайне мало — а пилотировать звездный разрушитель, между прочим, вовсе не то же самое, что вести штурмовой транспорт или грузовик сквозь рой СИД-истребителей. Собственно, Синджиру еще никогда не доводилось управлять такой махиной, но он подозревает, что это очень похоже на попытку оседлать необъезженного трога.

Так что он практически не сомневается, что у них ничего не выйдет. Однако пока они с боем прокладывают путь по коридорам и каналам разрушителя к мостику корабля, он начинает ощущать несвойственный ему оптимизм. Сражаясь рядом с Соло, он словно заряжается знаменитым везением контрабандиста, которое льнет к нему, подобно странному приятному аромату. Джес укладывает штурмовиков направо и налево из своего пулевика. Джом и вуки ожесточенно врываются в самую гущу врагов, расшвыривая неумех в белой броне в разные стороны, а зачастую и друг в друга.

А потом, как по волшебству, — а может, благодаря Силе или какому-то галактическому божеству, — они оказываются на мостике.

— Это ограбление, — говорит Соло, размахивая парой бластеров. — Нам нужен ваш звездный разрушитель.

На мгновение им кажется, будто все вышло просто блестяще. Связисты и мичманы начинают вставать, подняв руки. Пожилой пузатый офицер с плашкой вице-адмирала на груди колеблется, но наконец тоже встает.

«Невероятно, — думает Синджир. — У нас получилось!»

Но он слишком поторопился радоваться победе.

Люк позади них распахивается, и на мостик врываются новые штурмовики. Бой, который Синджир считал закончившимся, внезапно продолжается: у Джома из рук выбивают бластер, и он бросается вперед, замахиваясь кулаком, но получает прикладом винтовки в горло и падает. Его сменяет Джес — ружье у нее слишком длинное для стрельбы в подобной суматохе, но она размахивает им, словно дубинкой. Синджир тоже не отстает — оказавшись за спиной штурмовика, он бьет несчастного болвана в кадык. Кончики пальцев вонзаются в шею солдата, и результат вполне ожидаем — руки имперца рефлекторно разжимаются, и винтовка с лязгом падает на палубу.

«Ха-ха, — думает Синджир. — И вот нам снова везет…»

Сзади на него обрушивается сокрушительный удар. Синджир клацает зубами, прикусив язык. Во рту чувствуется вкус крови, перед глазами вспыхивают сверхновые. Он ничком падает на пол.

К нему подходит штурмовик и пинает в ребра — у-уф!

Словно в тумане, он видит, как, окружив Соло, штурмовики отбирают у него бластер. Вуки протестующе рычит, но штурмовики обступают и его.

«Все кончено», — думает Синджир.

Штурмовики швыряют Соло на панель управления. Вуки бросается к нему, но двое солдат оглушают его зарядом из бластера. На шею Синджира наступает сапог.

Похоже, запас везения все же не бесконечен.

Глава тридцать шестая

Наступил День освобождения.

В сопровождении громкой музыки и мешанины ярких цветов по центру Ханны движется парад. Рядом с голографическими танцовщицами грохочут пузырные трубы и барабаны-перевертыши настоящего чандрильского оркестра. Слышны хлопки в ладоши и топот марширующих.

Музыка доносится даже до балкона, где сидит Ведж Антиллес. Его нос улавливает десятки ароматов еды, исходящих от разбросанных по всему городу лотков: пряного дурмика и перца-чандо, жаренных на гриле черноклювов и их маринованных яиц, кислых лепешек и засахаренных плодов мальвы.

Он должен быть сейчас там — нет, не закусывать или любоваться парадом, а работать: патрулировать с воздуха, следить за порядком. Ему, однако, велели не беспокоиться, сказав, что он и так помог все спланировать, а теперь может расслабиться и отдыхать. Но у него никак не получается — ему хочется чем-нибудь заняться.

Ведж хочет делать свою клятую работу.

Поморщившись, он уходит с балкона. Нога и бедро болят, хотя уже не так, как вчера. И на том спасибо.

Мигающий индикатор возле стола докладывает о входящем сообщении. Прихрамывая, он подходит к столу и включает воспроизведение.

Появляется лицо Леи. Это запись, а не связь в реальном времени.

По мере того как она говорит, у Веджа все больше стынет в жилах кровь — а затем вскипает.